Двойной (киндер)сюрприз для босса

Ну ничего себе, какие новости вскрываются… вот почему меня сразу взяли сюда, на отличную должность и высокий оклад! Кирилл по каким-то причинам не захотел держать меня рядом с собой, в собственной приемной, но уволив, обеспечил новой работой и высокой зарплатой… Но почему? Почему он все это сделал для меня?!

Боже, не о том я сейчас думаю… Только бы он выжил! Остальное не важно!

* * *

ДВЕ НЕДЕЛИ СПУСТЯ

Первые дни после ранения я была сама не своя. Зарецкому сделали операцию. Нас естественно никуда не пустили, но в больнице мне стало поспокойнее. Кирилл перенес операцию хорошо, и после нескольких дней реанимации, его перевели в палату интенсивной терапии.

Савелий возил меня в больницу каждый день.

Но пустили меня к нему, только когда перевели в обычную коммерческую палату. С Сабиной мы кстати ни разу не пересеклись. То ли она не навещала супруга, то ли Савелий возил меня в то время, когда ее не было.

В первый раз меня пустили к нему всего на минуту.

Я увидела бледного, осунувшегося, заросшего щетиной Кирилла, и сердце мое сжалось от боли. Но Зарецкий держался молодцом: улыбался, шутил, что мол «мы еще попляшем на свадьбе», правда на чьей именно, не уточнял.

– Кто это сделал, Кирилл?! – спросила я его тогда.

– Не могу сказать точно. – расплывчато ответил он, – Полиция ведет расследование.

Его ранили в легкое, операция прошла успешно, он быстро восстанавливался. Врачи дают хорошие прогнозы, хваля его лошадиное здоровье.

Далее, наши визиты с каждым днем увеличивались на минуту, а то и на две. Я приносила ему фрукты, варила бульоны, которые он с удовольствием съедал прямо при мне. Наверно Сабина не готовила ему. Хотя почему наверно? Скорее всего! А больничная еда была невкусной.

Спустя две недели мы очень сблизились с ним. У меня сейчас полное ощущение, что – он мой мужчина. Мой муж. Я остаюсь в его палате часами, благо меня отпускают с работы беспрекословно. Я забываю про Сабину напрочь. И она не появляется при мне. Возможно, приходит вечером, но это не точно.

Сегодня я задерживаюсь у него допоздна. Кирилл съел мой бульон, мне же заказал доставку ужина из ресторана. Мы едим, разговариваем, играем в принесенную мной настолку. Время летит незаметно. Я гляжу на часы и мне становится грустно, от того, что приходится расставаться с ним.

– Я, наверно пойду? – гляжу на него, полусидящего на койке. У него перебинтована грудь. Там наверняка останется шрам от пули и от операции. Но ведь шрамы украшают мужчину, не так ли?

– Твой брат может присмотреть за детьми?

– Почему ты спрашиваешь?

– Останься со мной, сегодня. – Кирилл отыскивает мою руку и сжимает в своей.

– Но как… на ночь?

Кирилл кивает, отчаянно глядя мне в глаза.

– Тут всего лишь одна кровать…

– Я подвинусь.

– Но как это будет выглядеть, Кирилл?

– Тебе не все ли равно? Как бы это не выглядело?

Молчу. Во мне борются совесть и дикое желание остаться рядом с отцом своих детей.

– Когда меня подстрелили, – продолжает Кирилл после паузы, – как и моего брата несколько лет назад, мои последние мысли были о тебе! О бездарно потерянном времени! Я больше не хочу его терять, Маш! Умоляю тебя, останься! Я хочу тебя, до безумия! С тех самых пор, как увидел тебя в собственной приемной!

И я хочу! От себя все равно не убежишь. Так же, как и от своих желаний. Я дико хочу этого мужчину! Я ни разу не пожалела о том, что родила ему детей. И не пожалела, что встретила его на своем пути. Я не хочу его больше терять!

– Матюш, – достаю телефон и звоню брату. – Ты за детьми пригляди. Да. Я завтра приду.

Матвей понимает, и без лишних слов соглашается посидеть с детьми.

Ну вот. Больше нет ни одного препятствия, чтобы остаться наедине с любимым мужчиной. Иду закрывать палату изнутри. Да, у Кирилла есть собственный ключ. Ну и кнопка вызова медперсонала на всякий случай.

– Иди ко мне! – раскрывает свои объятия для меня Зарецкий. – Я люблю тебя, Маш, как же сильно я люблю тебя!

Он не врет, я вижу это по его глазам.

Глава 32

Дорвавшись друг до друга мы несколько дней не вылезали из кровати. Я приходила домой, готовила, играла немного с детками, и убегала обратно к Зарецкому. Ничего не могла поделать с собой. Это было выше меня.

Я всегда его любила, и теперь это чувство возросло в несколько раз.

Матвей молчит, лишь зубами скрипит от злости иногда. Вот и сейчас, я варю супчик для нас и Зарецкого, а Матюша мрачнее тучи меряет кухню шагами.

– Слушай, Маш. Это уже не смешно.

– А кто смеется?

– Ты понимаешь, что согласилась на роль любовницы?!

Его злые слова ошпаривают меня кипятком.

– Нет. Нет. Сабина ни разу не появилась за все эти дни, Матюш, понимаешь?! Я торчу у него дни и ночи напролет, а ее нет! Не нужен он ей, да и она ему.

– И тем не менее, она ему жена, а ты – никто!

Как не хочу признавать его неправоту, но не могу. Он прав. Я вообще сейчас непонятно в каком качестве. Я парю в эйфории от собственных гормонов, дорвавшихся до любимого мужчины, вообще не думаю о будущем, а вот моего брата это будущее волнует.

– Маш, а может нормального мужика найдешь себе?

– В смысле, нормального?