Двойной кошмар

   - Что навсегда? - тихо спросил Рэм, и Ромка увидел на его лице отражение своего страха.

   - Всё. Я боюсь, Рэм. Боюсь, что теперь, после свадьбы... это никогда не кончится. Что мы завязли здесь, как мухи. Навсегда.

   - Если ты боишься, что втрескаешся в свою Кошку, давай, я сам к ней схожу. Отдам супружеский долг вместо тебя. Она и не заметит.

   - Только попробуй! - прохрипел Ромка. В глазах почему-то потемнело, душный ком сдавил горло.

   - Расслабься. Я пошутил. Иди к своей зазнобе.

   - Да ты сам боишься, - зло сказал Роман. Туман перед глазами рассеялся, перехваченное горло отпустило. Нет, ему не страшно. - Боишься, что втюришься в Лисичку. Дон Жуан местного разлива!

   - Вот сейчас и проверим, - двойник мотнул головой, и влажные от пота волосы упали ему на лоб. - Попытка не пытка.

   В шалаше было тихо, тепло и пахло травой. Ромка, стараясь не шуршать ветками, пробрался внутрь. Всколыхнулся густой, как одеяло, воздух, что-то упругое подалось под рукой, и горячая ладошка провела по его лицу.

   - Кошка...

   Ладошек стало две, они заскользили по щекам, по шее, двинулись дальше, проникли под влажную от пота рубаху. Он расстегнул пояс, пытаясь разглядеть девушку в непроглядной тьме.

   - Кошка...

   Горячие пальчики стали настойчивее. Смутный страх растаял, растворился в душистой темноте шалаша. Исчезло всё, кроме древнего, как мир, желания, и Ромка молча опрокинул жену на брачное ложе из шкуры молодой козы.

   Глава 42

   Рыжий язык огня лизнул вертел. Кусок мяса повернулся над костром, и Ромка с содроганием увидел, что это человеческая нога. Багровел аккуратно обрезанный, с кружком белой косточки посередине, кругляш бедра. На ступне пятидесятого размера корчилась от жара кожаная сандалия.

   Его жена повернула к нему пылающее румянцем лицо и улыбнулась, показав белые зубки:

   - Обед готов, муж мой.

   - Кто это? Кого ты поймала?

   Кошка повернула вертел, и на голени ноги показалась грубо вырезанное, словно ножичком на скамейке, имя: "Роман".

   - Это моё имя! - хотел выкрикнуть Ромка, но язык с трудом ворочался во рту, и он только прохрипел: - Моё...

   - Твоё имя - Ром, - пропела Кошка, сладко улыбаясь красными губами. - Я родила тебе сыновей. Посмотри!

   Он посмотрел. Возле очага стояла сплетённая из прутьев большая корзинка. Роман нагнулся над ней, приподнял уголок тряпки и заглянул внутрь. На мягкой подстилке из соломы ворочались, тихо попискивая, трое пушистых котят. Один, с полосками на спине, поднял голову, взглянул на Ромку голубыми младенческими глазами и пропищал:

   - Па-а-а-па...

   - А-а-а!

   Ромка подскочил и ударился лбом обо что-то твёрдое.

   - Просыпайся, Ром, просыпайся!

   Он открыл глаза. Круглое, чёрное от загара лицо, кудлатая борода, вытаращенные глаза смотрят на него в упор.

   - Кошка? - позвал Роман. Может, нет никакой жены, и свадьба ему только приснилась?

   - Проснись, Ром, - повторил бородач, и Ромка узнал его. Один из его командиров.

   - Сейчас, - хрипло сказал он, озираясь. Девушки рядом не было. На подстилке из козьей шкуры лежала скомканная тряпка, в которой он признал свою рубашку. Сам Ромка сидел на ложе в чём мать родила. Значит, свадьба всё-таки состоялась.

   Он провёл по мягкой шерсти ладонью. Под рукой прошуршали увядшие, скрученные лепестки цветов из брачного венка. Он зажмурился, потряс головой, прогоняя ночной кошмар, и выбрался из шалаша.

   Рассвет робко разливался над лесом. Из белёсого ковра тумана торчали чёрные, влажные от росы стволы деревьев и острые крыши шалашей. Оранжевым пятном в мутном сумраке светился костёр. Девушка у огня подняла глаза на выбравшегося из шалаша Ромку. Насаженные на прутья, над углями жарились тушки лесных голубей.

   - Ром, здесь гонец из города. - Бородач в нетерпении переминался с ноги на ногу. - Мы поймали его у ручья. Говорит, ищет тебя.

   - Пусть подождёт. - Роман полез в шалаш за рубашкой. Спиной он чувствовал горячий взгляд Кошки. Три полосатых котёнка...

   - Родила царица в ночь, не то сына, не то дочь... пробормотал он, одеваясь в душной темноте шалаша. Кто знает, какие дети могут получиться от него. Парочка близнецов или неведома зверушка?

   Гонец оказался жилистым парнем с бритой налысо головой, в одной набедренной повязке из грубого полотна и верёвочных сандалиях. Одежда и сандалии изрядно запылились, а их обладатель выглядел так, словно бежал без остановки всю ночь. При виде Ромки он приложил ладонь к груди и склонил голову.

   - Привет тебе, вождь беглых рабов и разбойников, достопочтенный Ром. Мой господин велел найти тебя, и я нашёл.

   Ромка оглядел гонца. Вождь беглых рабов и разбойников?

   - Кто твой господин?

   Гонец выпрямился. Блеснули белки глаз на загорелом до черноты лице. Он поплевал на ладонь и принялся старательно тереть кожу на груди. Под его рукой слой кожи внезапно отстал, скрутился в трубочку и отвалился, открыв чистый участок тела.

   - Обитатели болот не любят нас, жителей города, и не чтят слуг древнего бога. Мне пришлось скрыть его знак на моём теле.