Двойной кошмар

   Женщины, глядя вслед уходящему войску, утирали глаза, а самая молоденькая, совсем ещё девочка, рыдала навзрыд, размазывая слёзы по круглому личику кончиком растрёпанной косы.

   Кошка стояла отдельно от остальных. Он молча смотрела вслед мужу, сложив руки под грудью и выпрямив тонкую спину. Тщательно уложенные чёрные волосы короной сияли у неё на голове, искорками поблескивали в ушах серьги из блестящих камушков. Лисичка попыталась погладить подругу по руке, и Кошка недовольно дёрнула плечиком, не отводя глаз от дороги, по которой уходило войско её мужа.

   Затих топот ног уходящей колонны, улеглась пыль от копыт боевых коней. Последний солнечный зайчик спрыгнул с кончика копья крайнего в ряду пехотинца, скрывшегося за склоном холма.

   Кошка отвернулась. Скользнула взглядом по застывшему на возвышении Рэму и двинулась по тропинке к холму. Туда, где белым пятном светился новенький храм. Каменная площадка с почти игрушечным домиком из тёсаных глыб наверху.

   Рэм хотел поймать взгляд Лисички, но жена прошла мимо, шепча что-то на ухо подруге. Женщины стали взбираться по тропинке вверх, и он проводил взглядом их загорелые ножки, ловко ступавшие по камням. Над вершиной холма, медленно описывая широкие круги, плыла хищная птица.

   - Береги себя, Ромка, - тихо сказал Рэм. - Ты остался один.

   Глава 45

   Отчаянно колотя руками по воде, беглец попытался ухватиться за камень. Мокрые пальцы соскользнули, голова с судорожно разинутым в попытке глотнуть воздуха ртом скрылась под водой. Бешено крутящийся между прибрежных валунов речной поток пенился и шумел.

   Один из пехотинцев забрался на нависший над водой валун. Берег здесь изгибался, мокрые от брызг камни вдавались в реку острым углом. В пятачке водоворота между камней мелкие волны подпрыгивали, как живые, выбрасывая острые верхушки. Человек, жадно глотнув воздух, высунулся из воды, и пехотинец сунул ему в руки древко копья. Подтащил вцепившегося в древко бедолагу к себе, нагнулся, ухватил за волосы, и вытянул на камень.

   Тот скорчился у ног спасителя, выкашливая воду. Солдат дал ему перевести дух, рывком поднял на ноги, и тычками копья в спину погнал прочь от реки.

   Ромка смотрел, как трясущегося от холода и страха человека подгоняют к его палатке. Тощий, едва прикрытый мокрой, потерявшей всякий вид и цвет тряпкой, обмотанной вокруг бёдер, парень обхватил себя руками и уставился на вождя чужеземного войска. Со спутанных волос его струилась вода, кожа посинела от холода.

   - Кто ты?

   Тот закашлялся снова, и солдат подбодрил его тычком в рёбра.

   - Меня зовут Бородавка, - хрипло выговорил тот. - Мы живём выше по течению, за Двузубой горой. Жили...

   Он всхлипнул и затрясся, переступая босыми ногами по земле. Там уже натекла изрядная лужа речной воды.

   - Почему ты бросился в реку, когда увидел нас?

   - Я подумал, что это они нагнали меня. Сыновья Белой Коровы, - парень затрясся, глаза его с безумным страхом шарили по Ромкиному лицу. - Они напали на селение, подожгли наши дома. Забрали скот, увели наших женщин. Я бежал весь день и всю ночь, потом без остановки шёл вдоль реки, только бы они не нашли меня. Они убили всех взрослых мужчин! Они и меня убьют, если найдут!

   Солдаты, слушавшие трясущегося от страха парня, презрительно скривились.

   - Два дня и ночь, - тихо сказал Филин. - Они уже близко.

   - Расскажи, сколько их было. - Приказал Роман. - Расскажи всё, что знаешь.

   - Вот здесь. - Парень ткнул пальцем в спешно нарисованную на земле карту. Вычерченная прутком река изгибалась между треугольниками холмов. Губотряс прутком вывел кружочек возле одного из треугольников.

   - Здесь?

   Бородавка согласно мотнул головой. Взял прутик и нарисовал неровный овал между верхушек треугольников. Подумал немного, и процарапал вниз от овала неровную бороздку.

   - Это ещё что за... за головастик? - спросил Ромка.

   - Озеро. Озеро горной нимфы, - пробормотал парень, шмыгая носом над картой. - Из него вытекает ручей. Там маленькая долина между гор. Мы пасём коз возле неё. Пасли... - Он опять шмыгнул, и засопел, хлюпая носом.

   - А селение ваше дальше за холмом? - задумчиво произнёс Филин. - Почему вы не жили в самой долине? У озера?

   - Никто не живёт у озера. Там нельзя жить. Там нимфы. Кто туда пойдёт, назад уже не вернётся. Нимфа утащит его к себе на дно, и возьмёт в мужья. Кто станет мужем нимфы, уже никогда не увидит дневного света...

   - Откуда ты знаешь? - спросил Роман, глядя в кружочек на карте. - Ведь никто не вернулся?

   - Потому и не вернулись, что нимфа утащила, - пробормотал Бородавка. - Там по утрам так воют души её мужей, что мороз по коже. Дед Сивобород однажды пас овец на склоне, и зашёл слишком далеко в долину, к самому озеру. Потом с пастбища вернулись его козы, а он сзади идёт - весь седой, на лицо бледный, как пузо у сома, и ноги трясутся. С тех пор так и не опомнился. К зиме схоронили...

   - А что здесь? - Роман повёл прутиком вдоль течения ручья.

   - Там долина совсем узкая. Ручей весь в водопадах, кругом камни, по горам только козы могут пройти.