Двойной любовник

— Ты меня слушаешь? — прервал его видение настойчивый голос Ника. — Никогда мне не встречался народ более нахальный, чем вы — американцы. Мне следовало бы отплыть домой прямо сейчас, пока мне еще один такой не попался. Но сам знаменитый Мститель обращается ко мне. Я пошлю мое судно обратно на юг, привезти побольше нарядов моего кузена и новый парик.

— Не забудь оставить одного из твоих хваленых слуг.

— Нет, — сказал Ник задумчиво, — эта игра занимает меня. Я останусь здесь и буду изображать твоего слугу. Я сохраню твою тайну. — Его глаза сузились. — И я заставлю эту Элеонору "Таггерт раскаяться в том, что она позволила себе сказать обо мне сегодня утром.

— Тогда договорились, — повеселел Алекс. — Мы останемся вместе. Я буду самым изнеженным мужчиной в Америке. А ты покажешь нам, американцам, как надо работать.

При последних словах Ник нахмурился:

— Если меня пошлют работать в поле, я откажусь. Ну, теперь мне будет что рассказать моей семье.

— Надеюсь, твоя семья верит тебе больше, чем моя. Не пора ли нам меня одеть? Я уже начинаю ненавидеть этот парик.

Глава 3

Александр позволил себе потратить на одевание много времени. После осмотра раны они с Ником приступили к наращиванию его объемов, пока атласные панталоны не обтянули бедра, а живот Алекса не стал выступать почти на фут, и наконец водрузили на его темные волосы тяжелый напудренный парик. Когда с этим было покончено, Алекс оказался упакован настолько плотно, что пот стекал с его лба.

— Не знаю, стоят ли они этого, — заметил он с горечью.

— Они — твой народ, — пожал плечами Ник.

— Который отвернулся от меня. — Перед глазами Алекса опять предстала смеющаяся над ним Джессика Таггерт. Если бы ее там не было, поверили бы люди его маскировке?

Пробило одиннадцать часов, когда он, тяжело переваливаясь с боку на бок, приковылял в гостиную дома Монтгомери, где множество людей ожидало его появления. Они делали вид, что только дела привели их во владение Монтгомери, но по их глазам Алекс видел — они ждали его. На мгновение у него перехватило дыхание. Алекс был уверен, что сейчас кто-то захочет и предложит ему прекратить маскарад, сейчас, когда он дома, среди друзей.

Но все, как один, старательно разглядывали стаканы, которые нянчили в руках.

Алекс бросил взгляд на Элеонору, которая руководила двумя женщинами, занятыми стряпней на открытом очаге. Общая комната в доме Монтгомери была своего рода комбинацией гостиной, кухни и конторы. С тех пор как семья Монтгомери завладела большей частью Уорбрука, все мало-мальски важные дела были связаны с ними. И в течение дня почти все жители города проходили через эту комнату по тому или иному делу. Сэйер Монтгомери следил, чтобы еда и напитки всегда ждали тех, кто приходил в его дом.

Два человека в углу комнаты, сидевшие на конце одного из двух столов, начали говорить довольно громко.

— Мой зять своими руками вырастил эту пшеницу, но перед тем как доставить ее в Испанию, я был должен останавливаться в Англии и выгружать всю пшеницу для их досмотра.

— А мне пришлось везти какао из Бразилии в Англию на инспекцию, чтобы получить разрешение доставить его в Бостон.

Они посмотрели поверх стаканов на Александра, но он притворился, что не слышит их. Они не сочли нужным отдать дань вежливости, напрямую обратившись к нему, так зачем же ему в таком случае показывать свою заинтересованность? И что, они ожидают, он должен сделать относительно английских законов? Складывалось впечатление, будто эти люди считали, что все еще живут во времена законов средневековья, а он — их лорд, обладающий привилегией лично обратиться к королю с жалобой.

— А я потерял свое судно из-за шестидесяти фунтов, — пожаловался Джосайя Грини.

Александр посмотрел на огромных размеров тарелку с едой, поставленную перед ним Элеонорой. Он чувствовал себя словно в театре, причем как будто он единственный в зрительном зале уже видел эту пьесу раньше и знал ее содержание. Александр ел и слушал монолог Джосайи.

Несомненно, тот произносил его в тысячный раз, но собравшиеся здесь вновь разыгрывали свои партии специально для него.