Двойной мир. Орбитальная сага

— За все годы нашей дружбы он нас ни разу не подводил. К тому же поведение подземцев подтверждает его слова.

— Да ничего это не подтверждает, — Энрико раздраженно наколол на вилку помидор и быстро, даже несколько яростно сжевал. — У них могли быть сотни причин не попадать в тебя. Может, они не хотели оставлять трупы на Жан Феликсе. Может, у них на самом деле нет причин конфликтовать с людьми, а свое дурацкое оружие они хотят применить на другой, неизвестной нам расе (что не означает, что мы должны отказаться от своих намерений им помешать). А может, они специально так себя вели, чтобы запудрить нам мозги. Чтобы мы начали сомневаться: а правильно ли мы поступаем, воспринимая их как врагов? Все твои доводы неубедительны и притянуты за уши, а мы не в том положении, чтобы сидеть и гадать. Я считаю, что чем скорее мы с этим покончим, тем лучше.

— А что, если Зак прав, и они на самом деле пытаются всех нас спасти? — заметила Софья. — Что, если действительно существует какая-то опасность вселенского масштаба, которую они этим своим сложным устройством могут предотвратить? Если вы испортите то, над чем они работали многие века, мы можем лишиться средства спасения. И окажемся перед смертельной угрозой. Тут тоже нельзя действовать опрометчиво.

— И что ты предлагаешь?

— Я хочу поговорить с Заком.

— С Заком, — презрительно фыркнул Энрико.

— Прекрати так себя вести. Зак — наш друг. Я бы хотела выслушать его точку зрения.

— Я уже выслушал его точку зрения, и она мне не понравилась.

— Энри, ты меня прости, конечно, но ты из-за своей сестры совсем нормально соображать перестал. Я еще готова простить тебе то, что ты меня не предупредил, что ужинаешь не дома, но твое поведение по отношению к лучшему другу просто возмутительно! — Софья скрестила руки на груди. — Сестра сестрой, но вы с Заком не первый год знакомы, и нельзя так отворачиваться от друга из-за одной ошибки.

— Он пытался похитить человека!

— У него на то наверняка были причины.

— Конечно, были, — Энрико злобно кромсал вилкой моцареллу. — У всех серийных маньяков и прочих гадких личностей за всю историю человечества тоже были свои причины поступать так, как они поступали. И что, ты предлагаешь всех их оправдать из-за этого?

— Зак — не серийный маньяк.

— Это пока не маньяк. А что будет, если эти подземцы прикажут ему убить кого-то? Он же им всецело доверяет. Подумает: «Ну, раз они просят, значит, это необходимо для нашего спасения». И с легкостью в душе пойдет мочить всех подряд.

— Зак не настолько глуп, чтобы делать такие вещи.

— А я вот в этом уже не уверен после его последней выходки.

На какое-то время они замолчали. Софья вяло ела капрезе, размышляя, почему же ее муж так уперся по отношению к Заку. Похоже, эта Мэри на него плохо влияла. Ее бы воля, она бы запретила ему общаться с ней, но это только привело бы к очередной ссоре. К тому же теперь Энрико часть важного правительственного проекта, он не может просто взять и уйти, а на военной базе он бы непременно столкнулся со своей сестрой, особенно учитывая то, что это ее идея. Но и оставить все, как есть, после случившегося сегодня она не могла.

— Ладно, — Энрико устало протер глаза. — Я не хочу с тобой ссориться из-за этого. Ты имеешь право считать Зака невиновным, если тебе так спокойнее. Если хочешь, я могу даже попросить кого-нибудь тебя завтра отвести к нему, чтобы вы поговорили. Но, пожалуйста, не говори больше мне, что Зак ни в чем не виновен только потому, что он, видите ли, твой друг.

— Он наш общий друг, — напомнила Софья.

— Нет, Соф, после того, что он сделал, я уже не уверен, что могу назвать его своим другом, — грустно вздохнул Энрико. — Да и то, что кто-то твой друг, еще не означает, что он не способен на плохие поступки.

— А то, что кто-то твой родственник, еще не означает, что он не способен ошибиться, особенно, если оценивает ситуацию предвзято, — выпалила Софья прежде, чем успела себя остановить. Зачем она снова поднимает эту тему? Очевидно, что Энрико не может рассуждать разумно о вещах, связанных с его сестрой. Он не способен видеть ее в негативном свете.

Однако Энрико не спешил ее перебивать и говорить, что просто у Мэри тяжелый характер из-за всего того, что она пережила. В его глазах мелькнуло сомнение, а потом он сказал:

— Она очень ожесточена, Соф.

— Я это заметила.