Двойной обман или второй шанс

- Прости. Прости. Я дурак. Не надо было напоминать, ворошить прошлое.

У нее перехватило горло, а ноги вдруг стали ватными, и она, отстранившись, присела на диван.

- Леночка, дорогая моя, ну прости ты меня. Я тоже до сих пор переживаю потерю нашего ребёнка. Веришь?

У Лены поплыло перед глазами. Всевозможные догадки, одна чудовищнее другой, крутились в ее голове, словно карусель, и она никак не могла сфокусироваться ни на одной. Лена прикрыла глаза в надежде, что это остановит вращение. Она слышала встревоженный голос Алека и не понимала ни слова. Мысли наталкивались, заслоняя друг друга, не давая разглядеть суть. Наконец, как в рулетке, из общего хаоса выпало ключевое слово.

Потеря?!

Почему этот дорогой для неё человек думает, что она потеряла их ребёнка?

Было ли случившееся чьим-то злым умыслом или роковой ошибкой? Возможно, она что-то неправильно поняла? Так или иначе, в тот день в больнице она написала отчаянную и несправедливую записку, подозревая Зорина в том, что он отказался от неё и от своего ребёнка. В результате Алек много лет оставался в заблуждении относительно их судьбы.

Зачем только она приехала в этот город?! Сидела бы в своём Чернигове и не подозревала о чудовищной ошибке!

Но это была малодушная и недостойная мысль, возникшая в минуту слабости. А милый, заботливый, любимый до сих пор Алек мог так и не узнать, что на свете живёт ещё одна его частичка.

В эту минуту Лену охватило тяжёлое, подкашивающее чувство вины. Из-за своей матери Лёша лишился возможности видеться и разговаривать с отцом, учиться у него тому, что может дать только мужчина. Как бы не сложились обстоятельства, она должна была перешагнуть через гордыню и сообщить Зорину о рождении малыша. Даже если бы им не суждено было быть вместе, Алек никогда бы не отказался от сына, как не отказался жениться на чужой женщине, как только узнал о беременности его ребёнком.

Зорин никогда не обманывал и всегда брал ответственность на себя. Он так трогательно за ней ухаживал и искренне заботился, что существовало единственное разумное объяснение импульсивному поступку Елены. Видимо, в тот день у неё помутился рассудок из-за угрозы потери желанного существа.

Боль сдавила истерзанное женское сердце железным кулаком, не давая дышать и говорить. И только осознание того, как больно было Алеку много лет тому назад, когда он был заочно осуждён ею, заставило Елену открыть глаза.

Зорин стоял перед ней на коленях и целовал холодные пальцы, стараясь согреть их своим дыханием. Лена подняла дрожащую руку и ласково коснулась его гладко выбритой щеки и упрямого подбородка, повторила линию обеспокоено сдвинутых бровей, заглянула во встревоженные зелёные глаза, заботливо поправила прядь мягких тёмных волос.

Сколько лет потеряно из-за упрямства и недоверия! Её недоверия...

- Слава богу! Никогда больше не пугай меня так, - Алек облегчённо вздохнул.

- Всё нормально.

- Как же, нормально. Да ты лица своего не видела. Это моя вина. Скажи, что ты меня простила.

- Я не осуждаю тебя.

- Мне лучше знать. Только по моей вине любимая девочка страдала на больничной койке, в одиночку переживая горе, которое мы должны были разделить на двоих. Я, как последний идиот, слушал посторонних людей и мучился неизвестностью в коридоре. Надо было плюнуть на запрет и войти в эту злосчастную комнату. На худой конец, влезть в неё через окно. Мне так хотелось быть рядом.

Слезы катились по ее щекам. Она чувствовала себя такой несчастной и счастливой одновременно. А ещё ужасно виноватой. Ну, как теперь ей рассказать Алеку о сыне? Ни одна причина её молчания не выглядела достаточно веской, чтобы оправдаться. Да он возненавидит её за это!

Но даже под угрозой такого наказания, надо собраться с силами и признаться. Только вот когда? Сейчас?

- Так-так. Зорин, ты здорово выглядишь на коленях перед прекрасной дамой.

Маши в ярко-красном топе со смайликами и короткой джинсовой юбке, прищурив глаза, рассматривала их сквозь пушистые ресницы. Зорин уселся рядом с Леной на диване и прижал её голову к своему плечу. Но тут девочка заметила заплаканное лицо Елены и строго отчитала отца:

- А ну становись обратно, папа. Меня не было всего-то четверть часа, а ты успел довести женщину до слёз.

- Машка, прекрати дурачиться. Видишь, у нас взрослый разговор.

- Подумаешь, - девочка уже развернулась, чтобы уйти.

- Хотя нет. Никуда не уходи. Я сейчас должен бежать на конференцию, а ты останешься с Леной. Занимайтесь, чем хотите, только из номера ни ногой. Я постараюсь поскорее вернуться, и мы вместе пообедаем.

Елена быстро вытерла ладонями слёзы.

- Мне тоже нужно идти.

- Нет. Ты останешься здесь. В гостинице безопасно. Посмотрите спутниковое телевидение, покопайтесь в Интернете. Короче, Маша, я тебя назначаю старшей по развлечениям.

С губ Елены просилось, рвалось наружу важное признание. Но она так и не решилась его произнести. Зорин, не стесняясь дочери, обнял и крепко поцеловал ее, а затем укоснулся губами Машиной макушки.

- Я надеюсь на тебя, дочь.

- Ты можешь доверять мне, папа.