Двойной орёл

Фостер всегда предпочитал «ремингтон» другим винтовкам, в частности моделям «PSG-1» или «М21», полуавтоматам, веером разбрасывающим вокруг во время стрельбы множество гильз. К тому же его оружие весило значительно меньше за счет того, что детали приклада сделаны из кевлара, графита и стекловолокна, и материалы эти соединены между собой эпоксидными смолами. Пустой, без телескопического прицельного устройства, его «ремингтон» весил ровно пять с половиной килограммов, а дальность прицельной стрельбы составляла около восьмисот метров. Более чем достаточно для сегодняшней работы.

Фостер заменил обычный оптический прицел «Leupold М3» прицелом ночного видения марки «Litton Aquilla» и прикрепил к оружию подставку Гарриса, а затем и подствольное лазерное устройство наведения. Как сказал бы его старый сержант и учитель, «придал системе двойную прочность и надежность».

Единственный недостаток заключался, пожалуй, в том, что система, если не считать хорошо известных недостатков патронов М118, буквально сводивших с ума ребят из его подразделения, при долговременном использовании грозила проблемами перезарядки, если магазин был неполный. Но, ощупав столь хорошо знакомые ему очертания винтовки, почувствовав, как плотно угнездился в ямке плеча приклад, Кайл заглянул в телескопический прицел и подумал, что все это мелочи и несущественно. Ему предстояло сделать всего один выстрел. Только бы дождаться момента. И он ждал.

Нахлынули воспоминания.

Черный Ангел… Так называли его местные в Колумбии. Нет, они, конечно, не знали, кто он такой, даже за человека не принимали. Одни говорили, что он призрак, утаскивающий их детей, братьев, сестер и родителей в лес, после чего их никто уже никогда не видел в живых. А зверски истерзанные их тела находили лишь через несколько месяцев, захороненными в неглубоких могилах или высоко подвешенными к темным ветвям деревьев в тропическом лесу.

«Почему? За что?» — вопрошали их невинные глаза, когда он склонялся над ними.

— Да потому, что я могу, — шепотом отвечал он. — Потому что мне приказали это сделать.

Аналогичный приказ поступил и сегодня. Обычный телефонный звонок, сдержанный тихий голос отрывисто произносит инструкции.

— Следовать за Кирком. Вплотную. Не отставать. Занять позицию напротив. И смотри не промахнись.

Глава 62

23.32

Том отложил кусок стекла, снял с него резиновые присоски и убрал в рюкзак. Поднялся и подошел к тихо шумящему вентиляционному устройству, находившемуся за окном-фонарем. У его основания виднелась лужица воды, там, где осела и сконденсировалась влага от испарений, ведь вентилятор вытягивал теплый воздух из зала наверх. Опустившись на колени, Том достал из рюкзака лебедку с пультом дистанционного управления и закрепил ее, плотно обмотав веревку вокруг толстого отвода вентилятора. Хотя изначально лебедку предполагалось приводить в действие с помощью автомобильного мотора, Том приспособил для данной цели аккумуляторные батареи. Надолго энергии, конечно, не хватало, но он рассчитывал управиться за отведенное ему время. Том включил лебедку и отмотал с ее барабана несколько футов тонкого стального троса, слегка искрящегося, будто провод под током.

Стоя у края отверстия в окне-фонаре, он надел рюкзак задом наперед, переместив со спины на грудь так, чтобы основное отделение находилось перед глазами. Просунул трос в петли в специальной «сбруе», надетой поверх черного комбинезона, причем все ее металлические части, застежки, пряжки и петли были предусмотрительно обмотаны черной изоляционной лентой, чтобы производить как можно меньше шума и чтобы они не отражали свет. Том надел черную вязаную маску, мягкий плотный материал прильнул к лицу. Знакомое ощущение. Он готов к спуску.

Пригнувшись, Том начал опускаться в подготовленное им отверстие в стекле. Ноги повисли в воздухе, теперь его вес приняла лебедка. Том подсунул под трос кусочек уплотненной резины, чтобы не терся о край, нажал кнопку пульта дистанционного управления и медленно, бесшумно стал опускаться в зал.

Он находился примерно на высоте двадцати футов от пола галереи, площадь самого помещения составляла около тридцати квадратных футов. Единственная в зале дверь открывалась в широкий коридор, откуда можно было попасть в другие помещения музея, а также к лестнице, ведущей на нижние этажи. В зале находились три камеры слежения. Одна, неподвижно закрепленная, смотрела на дверь, две другие, расположенные по противоположным углам, медленно поворачивались и позволяли обозревать примерно половину помещения каждая.

Белые стены галереи тускло отсвечивали в лунном свете, полутьма периодически озарялась красными вспышками крохотных огоньков, указывающих на то, что все три камеры функционируют нормально.