Двойной удар по невинности

Не в силах сдерживаться я накрыл ее губы поцелуем, обнимая так крепко, насколько мог, терпя ее удары кулаками, которые медленно сходили на нет. Это был поцелуй со вкусом слез. Она плакала, а я не мог отпустить, не мог надышаться запахом ее волос. Хотелось все ей объяснить, умолять о прощении и в то же время накричать, обвиняя в недоверии и бог знает в чем еще.

– Зачем ты сбежала? – шепнул ей в ухо, как только отпустил мягкие податливые губы, на свой страх и риск немного ослабив стальные объятия. – Глупая моя девочка.

– Я… не твоя… – всхлипывая, пробормотала она, при этом прижимаясь ко мне всем телом.

– Моя. И больше ничья. И бежать от меня бесполезно.

Я гладил ее по спине, по голове, по рукам и никак не мог насытиться этой близостью.

– Ну скажи мне, зачем ты улетела? Почему так легко поверила другим и совсем не хочешь верить мне?

Она снова затрепыхалась, отодвинулась от меня и, взглянув в лицо, прошипела:

– Твоя мать все сказала. Я звонила тебе.

– Глупый случай, – кивнул я. – Я говорил по другому телефону, а она, как всегда, все решила за меня. И ведь ты даже шанса не оставила объясниться. Выключила телефон, бросилась в аэропорт и улетела.

– Ты мог догнать меня, – в ее голосе были злость пополам с неуверенностью. – Но предпочел оставить все как есть. Так что изменилось теперь? У меня нашлась новая богатая бабушка?

– Не говори ерунды, – я вдруг почувствовал, что начинаю заражаться ее гневом. – Мы говорили о твоем наследстве до того, как вскрыли конверт с ДНК, и ты прекрасно знала мое мнение по этому поводу. Хочешь знать, что я почувствовал, когда узнал об отрицательном результате?

– Шок? – она ухмыльнулась.

– Облегчение. Ни один человек в здравом уме не захочет такой родственницы, как фрау Хильда.

Уголки губ Лены дернулись, словно она хотела улыбнуться, но запретила себе подобную слабость при мне.

– Ты мог прилететь потом. Позже. Множество рейсов отправляется в Москву из Кельна, – окончательно вывернувшись из моих объятий, шепнула она и тут же обхватила себя руками за плечи.

– Не мог, – ответил я, отступая назад и присаживаясь на стул. Протянув ей руки, попросил: – Иди ко мне, и я все тебе объясню. Лена, пожалуйста.

Она подошла, но села на соседний стул, проигнорировав мой жест.

– Слушаю. И говори быстрее, пока моя соседка не вернулась из супермаркета. Она наверняка не обрадуется чужаку в нашем номере.

Я опустил голову, прикрыл глаза и посчитал до десяти про себя. Этот способ посоветовал мне спасенный друг, Томас Матисон, тот еще знаток женских душ… И действительно, с цифрой десять вернулось самообладание.

– Лена, мы как-то поднимали тему Нью-Йорка. Я говорил о бизнесе там… Так вот, моя работа частного детектива весьма специфична, и иногда она требует от меня максимальной сосредоточенности, бросить все и лететь, понимаешь? Потому что на кону стоят жизни клиентов. Так случилось, что именно в день вскрытия конверта мне позвонил Томас Матисон – один из нанимателей и по совместительству давний друг. На его жизнь было совершено покушение. Я не лгу, и если захочешь, когда ты с ним познакомишься, я попрошу его показать тебе шрам от пули. Чтобы ты действительно удостоверилась, что я не сочиняю небылицы ради оправдания перед тобой.

Я смотрел на Лену и не мог разобраться, верит ли она мне, понимает ли всю важность того, что пытаюсь ей донести? Принимает ли этот аспект моей жизни или считает, что я, как мальчишка, обязан был позабыть обо всем, когда на кону наши с ней отношения? Она молчала, но и не гнала меня. Решив для себя, что это тоже хороший признак, продолжил говорить:

– Дитрих улетел со мной в тот же день, несмотря на то, что Кристина его бросила. Ты, может быть, и не помнишь ту девушку…

– Я помню, – перебила Лена, махнув рукой. – Что там с твоим другом?

– С Матисоном? Он жив и здоров. Больше того, Дитриху удалось снять с него все лже-обвинения, хотя несколько адвокатов с мировым именем поставили на этом деле крест. Он весьма крупно вляпался в те махинации, которые проворачивала его партнер по бизнесу. Если захочешь, однажды я расскажу тебе эту историю подробнее.

Она молча дернула одним плечиком, выражая деланное безразличие.

– Лена, я искал тебя. Хотя и понимал, что ты сделала все, чтобы не нашел. И будь я немного менее эгоистичным типом, наверное, отпустил бы. Без меня ты прекрасно живешь, занимаешься любимым делом… Но я такой, какой есть. И не могу отступить, не попытавшись все исправить.

Поднявшись, я снял очки и полез в карман, но не нашел платка, всегда лежащего там, и поэтому одел их обратно. В последнее время из-за всей этой суеты, стал непростительно рассеянным.

– Как же мне этого не хватало, – вдруг шепнула Лена, все еще сидя на своем стуле и наблюдая, как я подхожу ближе и опускаюсь перед ней на колени. Потому что я чертов педантичный мудак, и как бы я не поступил в тот момент правильно, ее я предал.. – Знаешь, у нас администратор в очках… И эти вечно заляпанные стеклышки… Каждый раз, глядя на него, я думала о тебе. Снова и снова. Вспоминала этот твой жест… Клаус?