Двойной удар Слепого

– Стоит! Стоит! Спасибо, дедушка Амвросий! – Анечка спрыгнула с подушки, подбежала к генералу.

Он прижал ее к груди, и ребенок со стариком звонко расцеловались.

– У вас усы колются, как ершик для бутылок! – воскликнула Анечка. – Но мне это даже нравится. ;

Взрослые в один голос захохотали.

– А теперь, Анечка, иди на свое место, – сказал генерал.

Анечка забралась в кресло и примостила перед собой среди тарелок музыкальную шкатулку с куклой.

А генерал вновь запустил руку в мешок.

– Анна, а этот подарок кому?

– Этот – папе!

И в руках Амвросия Отаровича появился большой кинжал в серебряных ножнах, украшенных чернением, инкрустацией и чеканкой. Глеб поднялся, понимая всю торжественность момента.

Амвросий Отарович не спеша приблизился к Глебу и подал кинжал, держа его на вытянутых руках.

– Возьми. Это самое дорогое, что у меня есть. Это кинжал моего деда и моего отца, одна из немногих вещей, которые достались мне по наследству. И я хочу, Глеб, чтобы с этого дня кинжал был у тебя.

– Спасибо, – взволнованно сказал Глеб, принимая оружие. И как положено, он до половины обнажил клинок, прикоснулся к нему губами и мягко вдвинул назад в холодные ножны.

Вернувшись к своему красному мешку, генерал хитро подмигнул Анечке.

– Ну, а теперь?

– Теперь и так понятно, кому, теперь подарок маме. Других не осталось.

На этот раз в руках генерала оказалась старинная шаль. Генерал шагнул к Ирине и набросил шаль ей на плечи.

– Мама, мама! – закричала Анечка. – Да ты настоящая красавица! Такая, как по телевизору в старых фильмах показывают.

– Ну что ты…

Щеки Ирины вспыхнули горячим румянцем. Она подошла к зеркалу и с нескрываемым удовольствием посмотрела на свое отражение – шаль была Ирине очень к лицу. Потом Ирина обошла стол и тихо сказала Амвросию Отаровичу:

– Вы настоящий мужчина!

– Я польщен и тронут.

– Да, мне, конечно, с вами, Амвросий Отарович, тягаться тяжело, – заметил Глеб.

– А со мной и не нужно тягаться.

– Тогда принимайте дары и подношения!

Глеб распаковал принесенную из багажника коробку, и на комоде появился старинный патефон. Следом за ним из коробки было извлечено около дюжины пластинок в пожелтевших, немного потертых конвертах.

– Это еще не все, – сказал Глеб. Он достал из кармана серебряные часы на длинной цепочке. – Амвросий Отарович, этим часам уже сто лет, но они продолжают исправно идти, – Глеб надавил на защелку, крышечка откинулась, сверкнуло стекло циферблата. – Настоящие швейцарские часы.

– Глеб, я не могу принять такой подарок. Они же стоят целое состояние!

– Амвросий Отарович, примите от чистого сердца.

Это от нас – от Ирины, Анечки и от меня. И еще кое-что я хочу вам подарить… – Глеб вынул из коробки продолговатый костяной пенал.

– Что там?

– Откройте, посмотрите, – Глеб протянул пенал генералу.

Тот открыл. В пенале находилась опасная бритва с ручкой, инкрустированной янтарем.

– «Золинген», – прищурившись, прочел на лезвии дальнозоркий генерал.

– Да, «Золинген». Все эти предметы я собирал специально для вас, Амвросий Отарович.

– Подарок должен быть один, а их много.

– Я не всегда мог приехать к вам, когда мне этого хотелось, – усмехнулся Сиверов, – вот и поднабралось их столько.

– А мне? – подала голос Аня.

– А тебе – вот, – Глеб вытащил из кармана маленькую бархатную коробочку и подал девочке.

Аня открыла футлярчик. Она очень обрадовалась подарку, но одновременно забеспокоилась:

– Ой, какие сережки! А как я их надену? У меня же нет дырочек в ушах.

– Ничего, проколем. Были бы серьги, а дырочки мы тебе сделаем, никаких проблем!

– Что, прямо сейчас?! – Аня в испуге прикрыла уши ладошками.

– Ну конечно же, нет. В Москву вернемся и сходим к косметологу.

– А это больно?

– Да нет. Чуть-чуть придется потерпеть, но зато потом будешь ходить с сережками, как взрослая.

Ирина получила в подарок причудливый серебряный браслет в виде ящерицы. Ирина была несказанно благодарна, но в душе удивилась: «Когда он успел все это купить? И где он все хранил?»

После вручения подарков веселье за столом буквально закипело. Когда на экране включенного телевизора появился циферблат часов, генерал поднялся, наполнил бокалы и, взглянув каждому в глаза, тихо сказал:

– А теперь у нас есть несколько мгновений, чтобы загадать самые сокровенные желания. И пусть они исполнятся в новом году.

Секундная стрелка на экране делала шажок за шажком. Каждый думал о своем. Глеб встретился взглядом с Ириной, и они поняли, что их желания совпадают.

Куранты пробили полночь, бокалы с шампанским сошлись над серединой стола, и в трепетном свете свеч лица собравшихся за столом были прекрасны, как была прекрасна атмосфера в доме, пропитанная любовью и благожелательством.

В эту светлую праздничную ночь не думалось о плохом. И только с заключительным ударом курантов Глеба вновь одолели тревоги.

«До отвращения банально, но я хочу остановить эти прекрасные мгновения, безмятежные и счастливые. Но это невозможно…»