Двойной удар Слепого

– Так что, Глеб Петрович, давай, начинай заниматься. Если что понадобится, я к твоим услугам. Мои люди тоже. Транспорт.

– Нет, генерал, я привык действовать в одиночку.

Хуже всего, что у меня пока нет никаких соображений.

– Ничего, я все равно отдам распоряжение в случае чего выделить тебе людей и технику, не помешает.

– Вероятно… Но и не поможет.

– Ты мне хотел что-то сообщить? Или спросить? – генерал вспомнил телефонный разговор.

– Вот что, – Глеб запустил руку в карман и вытащил сложенный вчетверо лист белой бумаги, на котором мелким шрифтом были отпечатаны фамилии, имена, адреса, телефоны и всевозможные, на первый взгляд, бессмысленные цифровые данные – часть их начиналась с нуля, – и подал этот листок генералу.

Тот поморщился и был вынужден достать из кармана пиджака очки.

– Что это?

– Это одна моя находка, генерал. По-моему, любопытная. А как она вам?

– Все-таки объясни, что это. И зачем ты мне это показываешь?

– Я хотел бы получить информацию по тем людям, чьи фамилии здесь указаны.

– Откуда у тебя взялись эти фамилии?

– Вы знаете что-нибудь, Федор Филиппович, об ограблении банка в Женеве, о том ограблении, когда пострадал… – Глеб уже знал имя русского, которого встречал у входа директор банка, но не торопился называть его.

– Когда пострадал кто?

– Артем Прохоров.

– Да, я слышал об этом.

– Так вот, это информация с его записной книжки, которая случайно попала мне в руки.

Генерал хохотнул.

– Ну и случайность, я тебе скажу! Ты удивительный человек, Глеб Петрович, тебе ужасно везет. Ты всегда оказываешься в нужном месте в нужное время. Думаю, за эту книжку тебе очень много заплатил бы ее хозяин.

– Я тоже так думаю, Федор Филиппович, но деньги мне не нужны.

– Хорошо, книжку оставь пока у себя. Все, что будет по моему управлению, я тебе дам.

– Сбросьте мне на дискету, я посмотрю на своем компьютере.

– Но особо секретную информацию.., выносить из здания…

– Нет, генерал, только то, что вы посчитаете возможным. Остальное я просмотрю здесь.

– Договорились. А ты действуй. И вот еще… Эти бумаги присланы мне из Норвегии и… – генерал тяжело вздохнул, – и из Италии. Скорее всего, и там, и там действовал Мерцалов. Он в Риме застрелил Аль-Рашида, а под Оленом заколол стилетом Валентина Батулина. Все эти люди связаны с подписанием контракта по нефти, очень широкомасштабного и значительного, и, если честно сказать, сильно ущемляют интересы одного из наших восточных друзей. Но для того чтобы контракт был сорван окончательно, им нужно…

– Я все понял. Мерцалов приехал в Россию, чтобы убрать нашего «главного нефтяника»?

– Да, именно, – хмыкнул генерал. – Хорошо с тобой разговаривать, Глеб Петрович. Я не успеваю додумать мысль, а ты уже произносишь законченную фразу.

– Что поделаешь, Федор Филиппович, голова нужна не для того, чтобы шапку носить, верно?

– Верно, Глеб, верно.

Еще около часа Федор Филиппович Потапчук, не отвечая ни на какие телефонные звонки, оживленно беседовал с Глебом Сиверовым. Они обсуждали всевозможные варианты и делились друг с другом самыми невероятными соображениями по предстоящему делу.

Дважды помощник приносил им кофе и дважды забирал переполненную пепельницу с низкого столика.

Наконец все было оговорено, и Глеб покинул управление генерала Потапчука.

Глава 16

Мерцалов сидел на полутемной кухне в квартире, снятой им на шоссе Энтузиастов. Перед ним лежала распечатка с графиком мероприятий, на которых собирался присутствовать Василий Степанович Черных. Все строчки, кроме одной, оказались вычеркнутыми. На лице наемного убийцы застыла удовлетворенная улыбка. Единственной не зачеркнутой строчкой оставалось:

"Большой театр. Премьера оперы «Жизнь за царя».

Огонек зажигалки лизнул край листа. Бумага ровно вспыхнула и исчезла в пламени, рассыпавшись на множество черных хлопьев. Довольный Мерцалов перемешал пепел и смыл его из пепельницы тугой струей горячей воды в кухонную раковину.

«Вот это и есть тот самый третий вариант, – подумал он, – который просчитать будет почти невозможно. – От спектакля меня отделяет всего день. И чем быстрее я сделаю свое дело, тем лучше. Нужно уметь действовать решительно и быстро».

Мерцалов развернул газету и отыскал в ней расписание театральных спектаклей.

«Так и есть, – обрадовался он, – в один день балет, сегодня, на следующий – опера, это завтра. Сегодняшний балет-то мне и нужен».

С немного презрительным выражением на лице Мерцалов торопливо одевался. На этот раз он прихватил с собой нож с выкидным лезвием и черную шелковую удавку. Он обеспокоенно посмотрел на часы – нет, все нормально: до окончания спектакля у него еще оставалось время.

Вскоре Мерцалов прохаживался у Большого театра, в отдалении, но так, чтобы держать в поле зрения служебный подъезд, которым обыкновенно пользуются артисты. Время от времени дверь открывалась, входили и выходили люди. Мерцалов терпеливо ждал. Когда же до окончания спектакля оставалось совсем немного, он нашел себе более чем странное занятие.