Двойной заговор. Сталин и Гитлер: несостоявшиеся путчи [с иллюстрациями]

В 1996 году вышла книга Н. А. Ивницкого «Коллективизация и раскулачивание». Картину он нарисовал — масштабней некуда. Куда там до событий 1930 года знаменитой крестьянской войне 1921 года. Тогда, не считая банд, насчитывалось два крупных восстания. Западносибирский мятеж — около 60 тысяч человек и прославленный Антонов на Тамбовщине — всего-то около 50 тысяч. Остальные повстанческие лидеры — Вакулин, Серов, Сапожков, Рогов насчитывали в своих «армиях» не более двух тысяч человек, и то не постоянно. Возьмут они в плен целый полк — у них две тысячи «бойцов». Через неделю те разбегутся — у них опять все те же триста сабель. В 1930 году мы видим совсем иную картину.

Начинали обычно бабы. Ну, бабья война шумная, но не шибко опасная. Покричат, уполномоченных за волосья подергают, может, побьют кого — и все. Однако коллективизаторы, по «отмороженной» своей природе не терпящие противоречия, на бабий протест реагировали нервно, в чем были неправы.

17 января 1930 года Острогожский окружком партии писал в обком Центрально-Черноземной области о выступлении женщин двух деревень против коллективизации. «Со стороны партийных представителей в связи с этим выступлением женщин были допущены невыдержанность и грубость (стрельба вверх, грубые ругательства и т. п.), которые могли вызвать восстание». И действительно, вызвали. Вмешались мужики, толпа захватила сельсовет, побила представителей власти, включая милиционера, немножко погромила дома активистов и растащила по домам обобществленные семена и скот. Впрочем, это еще не восстание, это выступление. Таких выступлений в ЦЧО за два зимних месяца, с середины декабря до середины февраля, прошло 38, и участвовало в них более 15 тысяч человек. А в Средне-Волжском крае в первом полугодии 1930 года было 585 выступлений.

«В отдельных местах, — писал секретарь обкома партии ЦЧО И. М. Варейкис, — толпы выступающих достигали двух и более тысяч человек… Масса вооружалась вилами, топорами, кольями, в отдельных случаях обрезами и охотничьими ружьями».

Эти инциденты были уже серьезней. В таких случаях против восставших применяли вооруженную силу. Так, в конце марта в Россошанском округе ЦЧО произошло крупное выступление крестьян, в котором участвовало до 2 тысяч человек. Против них выступил отряд ОГПУ. Отряд встретила тысячная толпа. Результат — 18 убитых, 8 раненых.

Крупные антиколхозные выступления крестьян происходили на Украине, в Поволжье, Казахстане, Сибири, на Северном Кавказе, в Средней Азии. А в это время многие местные лидеры беззастенчиво врали «наверх». «…Работа в крае протекает без всяких осложнений, при большом подъеме батрацко-бедняцких масс», — сообщал Сталину Б. П. Шеболдаев из Нижне-Волжского края. Впрочем, врет он только наполовину — в том, что касается осложнений.

Подъем масс был, и еще какой!

В январе 1930 года зарегистрировано 346 массовых выступлений, в которых участвовало 125 тысяч человек, в феврале — 736 выступлений и более 220 тысяч участников. За первую половину марта — 595 выступлений и 230 тысяч участников, не считая Украины, да еще 500 выступлений на Украине. Процесс явно шел по нарастающей. По подсчетам Ивницкого, в марте 1930 года в Белоруссии, Центрально-Черноземной области, на Нижней и Средней Волге, Северном Кавказе, в Сибири, на Урале, в Московской, Ленинградской, Западной, Иваново-Вознесенской областях, в Крыму и Средней Азии было зарегистрировано 1642 массовых выступления, в которых приняли участие 750―800 тысяч человек. А всего, по данным ОГПУ, за январь — апрель 1930 года произошло 6117 выступлений, насчитывавших 1 755 300 участников.

«Веселее» всего было, нетрудно догадаться, в Средней Азии, где еще вовсю орудовали басмачи, в не привыкшей к насилию Сибири и на вечно бунтующем Северном Кавказе. На Кавказе достойные дети абреков тут же начали организовывать вооруженные отряды из конных и пеших, и даже с артиллерией. Так, 11 марта вспыхнуло Дидаевское восстание в Дагестане. Командовал им Вали Догиев — бывший командир красных партизан. За неделю его отряд вырос с 70 до 360 человек. Восстание продолжалось до лета, и для подавления его пришлось применять войска.

Подобное творилось везде. «Прокурору республики. Копия: Сталину. Микоян-Шахар объявлен на осадном положении. Весь Карачай охвачен восстанием. Повстанцы имеют свои комитеты. Военные действия продолжаются. Требуется организация ревкома. Повстанцы упорно сопротивляются, предъявляют политические требования. Облисполком, обком бездействуют. Прокуратура и суд закрыты. Ждем срочных указаний». Такие донесения поступали отовсюду. Войск ОГПУ не хватало, и в борьбе с повстанцами приходилось использовать части Красной Армии, что было крайне неприятно. Регулярные войска и вообще-то не любят полицейскую работу, а тут еще было неизвестно, как отреагирует на происходящее Красная Армия, которая была, как известно, рабоче-крестьянской. Не повернула бы она штыки в обратную сторону…