Двойной заговор. Сталин и Гитлер: несостоявшиеся путчи

Однако польская кампании провалилась, горько разочаровав немцев, мечтавших о победе над Польшей, военном союзе с Советской Россией — а там, может быть, даже совместном выступлении против Франции. Но после поражения, а особенно после подписания унизительного для России мира акценты сместились: на первый план вышла идея военно-промышленного сотрудничества, призванного обмануть Версальский договор. 7 апреля 1921 года Копп докладывает Троцкому о существовании в немецком военном министерстве группы Секта, которая размышляет над переводом части немецкой военной промышленности в Россию.

Немцы выделяли три сферы, в которых были особенно заинтересованы: ВВС, подводный флот, производство вооружений. Один из членов группы Секта, Оскар фон Нидермайер, должен был приехать в Москву, чтобы составить себе полное представление о российской тяжелой промышленности. Нидермайер и Копп вместе посетили ряд немецких предприятий, предполагавшихся для сотрудничества, а летом Нидермайер под псевдонимом «Нейман» отправился в Россию, где побывал на петроградских верфях и других предприятиях оборонной промышленности. По правде сказать, впечатление от посещения наших заводов он вынес мрачное. Но выбора все равно не было.

В конце сентября в Берлине, на квартире офицера подпольного генштаба Курта фон Шлейхера, доверенного человека Секта и будущего рейхе-канцлера Германии, начинаются тайные переговоры. С советской стороны их ведут представители наркомата внешней торговли и все тот же Копп, с немецкой — спецгруппа Секта в составе полковника Хассе, Нидермайера, майоров Чунке и Шуберта. Сам Сект пока остается в тени. Почти три месяца неуполномоченные стороны пережевывают мелкие вопросы, пока 7 декабря не встречаются боссы: Сект и полпред Николай Крестинский.

Теперь советская сторона спешит, и тому есть серьезные причины. С осени идет разговор о созыве большой международной экономической конференции, где европейские державы намерены обсудить все взаимные претензии и заключить, наконец, всеобщий мир. Страны Антанты все настойчивее требуют от Советской России признания царских долгов, обсшая взамен то помощь голодающим Поволжья, то долю репараций с Германии. И было бы очень неплохо к началу конференции иметь парочку хороших советско-германских соглашений — европейские демократии сразу стали бы сговорчивее. Да и в Генуе под намок можно пообщаться с немцами, не привлекая излишнего внимания.

17 января в Берлин приезжает Радек, вместе с которым из России возвращается Нидермайер. 25 января начались переговоры. Кроме политических и экономических вопросов, на них обсуждаются и вопросы военного сотрудничества. Радек общается сначала с майором Фишером, а 10 февраля состоялась встреча с самим Сектом. Тут уже разговор шел напрямую.

Полковник Отто Хассе так пишет об этой встрече в своем дневнике: «Сект описывает его (Радека. — Авт.) как очень умного и хитрого еврея, который хочет поднять русскую военную промышленность с немецкой помощью. Он также хочет организовать консультации генеральных штабов по возможному военно-стратегическому положению и передачу немецких уставов и другой военной литературы для обучения русского офицерского корпуса». Совершенно точная характеристика — именно этого Радек и добивался.

После этих встреч дело пошло на лад. Практически сразу же полковник Хассе получил 150 миллионов бумажных марок (около 3 миллионов золотом) на начало работ. Тогда же в игру вступили предприятия «Юнкерса». Знаменитая фирма выразила готовность делать по 100 самолетов и 260 моторов в месяц. 19 апреля 1922 года подписывается договор концессии, осенью заключаются еще три договора, согласно которым «Юнкерс» будет производить самолеты на бывшем заводе «Руссо-Балт». Наш старый знакомый, майор Вильгельм Шуберт, на время оставив армию, переходит на работу в фирму. Он и принимает первое предприятие немецкой послевоенной оборонной промышленности.

10 апреля 1922 года открылась Генуэзская конференция, а буквально за считанные дни до нее в Берлине состоялись еще одни переговоры. Они меньше касались военного сотрудничества, а больше политики. 16 апреля, вызвав у представителей других держав ощутимый холодок между лопаток, Россия и Германия подписали в Рапалло советско-германский договор, по которому между ними восстанавливались дипломатические отношения. Россия отказывалась от репараций, а Германия снимала все претензии, касавшиеся национализированной немецкой собственности. В договоре была статья об экономическом сотрудничестве, где, правда, не говорилось ни слова о военном и военно-промышленном союзе — но ведь об этом можно и в другой раз поговорить! Действительно, 29 июля 1922 года в Берлине был подписан предварительный договор о военнотехническом сотрудничестве. Уже осенью первые немецкие офицеры приехали в Советскую Россию, а советские — в Германию.