Двойной заговор. Тайны сталинских репрессий

Однако оппозиция не видела иного выхода, и Лондон продолжал оставаться Меккой для эмиссаров несогласных с Гитлером кругов. Всего через 14 дней после Клейста туда же с аналогичной миссией выехал промышленник Ханс Бем-Теттельбах. Не успел он вернуться, как по инициативе Бека и конспиративной группы в германском МИДе были предприняты новые, уже совершенно отчаянные шаги. В ночь на 7 сентября советнику немецкого посольства в Лондоне Тео Кордту удалось прорваться к английскому министру иностранных дел лорду Галифаксу. Кордт заявил своему изумленному собеседнику, что сейчас он разговаривает с ним не как официальный представитель германского правительства, а как частное лицо и «представитель политических и военных кругов Берлина». Советник говорил открытым текстом. Он подтвердил, что нападение Германии на Чехословакию – дело решенное, и передал ему предложение генерала Бека и его сторонников: если Англия заявит о своей готовности поддержать Чехословакию, то в случае, если Гитлер все же начнет военные действия, генеральская оппозиция выступит против фюрера.

Статс-секретарь Вайцзеккер, глава группы заговорщиков из германского МИДа, попросил Верховного комиссара Лиги Наций в Данциге Карла Буркхарда использовать все свои связи, чтобы заставить Великобританию заговорить с Гитлером «недвусмысленным языком». А чтобы до фюрера хорошо дошло, прислать «незакомплексованного» недипломатичного англичанина, например, «генерала с плеткой». Как вспоминал впоследствии Буркхардт, Вайцзеккер говорил тогда «с откровенностью отчаявшегося», который ставит все на последнюю карту. И это действительно было так. Ведь узнай Гитлер обо всех этих закулисных интригах – и пощады не было бы никому.

Однако к отчаянным и настойчивым призывам немецких заговорщиков Запад оставался поразительно глух. Отчасти это объясняется тем, что английские джентльмены испытывали вполне законное недоверие к заговорщикам, подозревая их в авантюризме. Но это только отчасти, главная причина была иной. Политика Гитлера казалась английскому правительству надежно прозападной и антироссийской и вполне его устраивала. А что стало бы альтернативой режиму фюрера – еще вопрос. Ладно, если в Германии возродится монархия – а вдруг победят коммунисты? Тем более что среди заговорщиков были последователи «восточника» Секта.

«А кто нам гарантирует, что Германия не станет потом большевистской?» – так ответил Чемберлен начальнику французского генштаба генералу Гамелену, который в драматический день 26 сентября поинтересовался его отношением к планам немецких заговорщиков. Это была роковая ошибка Чемберлена, дорого стоившая его стране, которая все-таки вынуждена была вступить в войну в 1939 году, но уже против своей воли и при ином раскладе сил.

Огромную роль сыграло и традиционное желание Запада направить агрессию Гитлера на восток, столкнуть Германию с Советским Союзом. «Побоявшись небольшого риска, мистер Чемберлен сделал войну неизбежной» – так совершенно справедливо оценил в тот решающий момент позицию Англии Карл Герделер, политический лидер немецких заговорщиков.

Именно в этом свете становится понятным, насколько трагично было положение начальника немецкого генштаба. Его предали все. Запад оставался глух ко всем его многочисленным призывам, друзья-генералы так и не осмелились на коллективную акцию протеста против фюрера, завороженные его успехами и массовым энтузиазмом народа. Подавленный этими обстоятельствами, Бек подает в отставку в августе 1938 года. Больше всего его угнетает то, что он оказался не в силах предотвратить надвигающуюся катастрофу, то есть столкновение Германии и России – то, о чем предупреждали Сект и Шлейхер.

Так оно и бывает, шаг за шагом… Попытки Бека склонить коллег на протест против безумной, по его убеждению, внешней политики фюрера, прямиком ведущей к грядущему краху (и на самом деле безумной и приведшей к краху), еще были действиями честного офицера. А его негласные контакты с представителями государств – потенциальных противников Германии в грядущей войне – были уже актом государственной измены. Именно так эти попытки воспринимались теми же англичанами – странной кажется только непонятная «разборчивость» британцев, никогда не брезговавших предателями. Однако это вполне естественно. Такова природа заговоров: их участники редко ищут поддержку внутри собственной страны, предпочитая обращаться за помощью к иностранным государствам.

Первый путч, который не состоялся

Чехословацкий кризис стал рубежом. Именно он резко активизировал деятельность оппозиционных Гитлеру групп. И то, что фюрер оказался прав, а генералы не правы, уже ничего не могло изменить.