У него были основания так говорить. К 23 февраля было арестовано всего шесть «генералов» и два офицера поменьше. Это комкоры Примаков и Путна, комкор Туровский, комдивы Шмидт и Саблин, комбриг Зюк, полковник Карпель и майор Кузьмичев. Кроме того, было арестовано несколько военных, как сказал Ворошилов, докладывая об этом деле на Пленуме ЦК, «рангом и калибром пониже».
Стенограмму выступления Ворошилова опубликовали в 1997 году. Из нее видно, насколько «секретной» была подготовка удара по военным. Никто ее не засекречивал. Нарком открытым текстом говорил: «Совсем не исключено, что и в армию проникли подлые враги в гораздо большем количестве, чем мы пока об этом знаем». Но из нее видно и многое другое, причем видно настолько хорошо, что хрущевские времена с их «срыванием покровов» оставили этот документ секретным, и горбачевские времена с их «гласностью» оставили его секретным, и только в 1997 году, когда всем уже было все равно и даже страны под названием СССР уже не существовало, мы получили возможность его прочесть. Посмотрите, как они это видели в феврале 1937-го…
Из стенограммы выступления Ворошилова на Пленуме ЦК ВКП(б).
Ворошилов не зря сказал: «…Как вы помните…». Ведь речь шла, в сущности, о недавних событиях, 10-13-летней давности. В то время училища и академия, кузница офицерских кадров, были почти целиком за Троцкого. И ведь все эти люди никуда не делись, они остались в армии. К 1937 году это поколение командиров дослужилось уже до средних и высших чинов, и, будучи людьми довольно молодыми, они имели хорошие перспективы дальнейшего роста. Среди командного состава до сих пор оставалось немало выдвиженцев Троцкого – тот же Примаков, тот же Тухачевский. Во многом именно поэтому их всех будут «приплетать» к Льву Давидовичу – так удобней. Все, что угодно, лишь бы не признать, что армия готовила переворот сама от себя, что армия ненадежна. После этого можно забыть о дипломатии, о международных соглашениях, которые с таким трудом давались Советскому Союзу, а уж внутри страны это будет такой удар… Вот как раз этого, когда «завтра война», и не хватало!