Двойной захват

Может, все даже отлично складывается: «скормили» негативы так, будто они сами их добыли, преодолевая трудности. Второй комплект готовых снимков достали, лишь разбив голову Сереге. Хотя «отлично складывается» – это для кого? Ответ: для Шевкунова. Но ведь, что хорошо тому, то и Сергею не во вред. А вот это не аксиома. Игорь, конечно, ведет свою игру, в которой Редин, если пользоваться шахматной терминологией, выполняет роль где-то на уровне коня-слона. Такие фигуры далеко не всегда доживают до эндшпиля. Значит, своя игра должна быть и у Сергея, да такая, чтобы все, кто переставляет фигуры на этой доске, поняли: без вот этого офицера партию не выиграть!

Противниками не был учтен лишь один аспект – психологический. В отношении Сергея это был серьезный промах. Сколько себя помнил, Редин не прощал ни малейшего насилия, как морального, так и физического. В детстве это приводило к дракам, выйти победителем из которых было невозможно: слишком силен и многочислен противник, а остановиться Сергей не мог. В дальнейшем карьера не складывалась легко и безболезненно: признавая бесспорную ценность капитана-лейтенанта Редина как специалиста, даже всемерно пользуясь этим, начальство, тем не менее, на руководящие посты предпочитало назначать сговорчивых непротивленцев, обходя стороной независимого и постоянно готового к отпору офицера. Сергей же, искренне любя порядок, дисциплину и уважительное отношение между всеми людьми, невзирая на должности и ранги, никому и никогда не прощал хамства, грубости, наглости, «кретинизма и дебилизма». А эту грань на военной службе по мере «утяжеления» погон переступали практически все, вычеркивая себя автоматически из категории людей, к которым Сергей испытывал симпатию и уважение.

И ведь изначально ввязался он в эту историю именно потому, что кто-то заранее определил ему роль тупой «шестерки». Ну а сегодняшний удар по голове окончательно вывел Сергея на тропу войны. Он возжаждал мести. Остановить его было уже невозможно.

Вечером Сергей позвонил Шевкунову домой и в двух словах рассказал о дневном происшествии. Может, он живописал бы все гораздо подробнее, но по голосу Игоря почувствовал какую-то отстраненность, незаинтересованность. «Странно, ведь ему это на руку, а то все не знал, как бы эти фотографии втюхать понепринужденнее. Должен бы радоваться, прикрываясь сочувствием к моим травмам, но никак не оставаться равнодушным, – подумал Редин, – разве что…» Пришедшая в голову мысль показалась слишком абсурдной, чтобы на ней сосредоточиться.

– Игорек, ведь у тебя есть кто-то, кто официально занимается нашим кораблем?

– Вообще-то, конечно, есть. Но на нем весь ваш дивизион висит. И по одному разу в месяц не удается каждую посудину посетить. Сейчас он в Полярном «завис». Там торпедолов на ремонте, ну и свои заморочки. Ты, Серега, не переживай, я же сказал вчера, что человек из нашей конторы будет на борту. Серьезный оперативник, сам к тебе подойдет.

«Что же это я таким болезненно-подозрительным стал? А почему друг Игорек так спокойно реагирует на то, что меня чуть не угрохали? Не надо преувеличивать. Но впечатление такое, будто я ему «бородатый» анекдот рассказал – ничего нового! Откуда тогда он мог уже узнать о случившемся в моей квартире? Вопросы, вопросы…» – раздумья Сергея прервал настойчивый голос в трубке:

– …ты меня, вообще, слышишь?

– Конечно, Игорь.

– Так вот, присмотрись повнимательнее к вашему доктору.

– А…

– Не спрашивай, это оперативная информация. Просто присмотрись. Да, к комиссии не суйся! Этими наши люди уже занимаются. Сердюку ни о чем ни слова. Мое начальство не одобрило никого со стороны. Ну, ты у нас фигура особая. Я еще свяжусь с тобой до отъезда. Привет!

Ну что ж, присмотреться, конечно, можно. А если случится комиссию зацепить, не обессудь, Игорек, так вышло. Сергей понимал, что теперь он не представляет прямой угрозы ничьим замыслам, и на ближайшее время его оставят в покое. Разве что, приглядывая на всякий случай. Это дает ему определенное преимущество. Главное, суметь максимально его использовать.

Голова почти не болела, а еще одна порция спиртного окончательно примирила Сергея с суровой действительностью и позволила заснуть легко и спокойно. Главное, крепко.

Глава 7

Утро, может быть и мудренее вечера, но уж точно, гораздо отвратительнее. Голова раскалывалась, боль захватила правую половину шеи и даже отдавала в плечо. Поэтому, когда Сергей решил побриться, из зеркала на него удивленно-настороженно выпучились глаза больного удода. Сходство довершала стоящая торчком на затылке прядь волос и необходимость склонять голову к правому плечу, чтобы уменьшить болезненное напряжение мышц.