Двойные листочки (СИ)

— Объясни нам, что с тобой происходит! — Парни усмехнулись тому, как сильно её тон напоминал родительский. Вика закатила глаза и указала на Ваню вилкой, отчего на его пиджак попал кусочек пюре. — Мне плевать, что я звучу, как старая училка, рассказывай давай! Почему тебя не было в школе? Что произошло? Как ты себя чувствуешь?

Ваня, протирая пиджак салфеткой, вздохнул.

— Физически или морально?

— Морально. Физически мы и так видим, что хреново, — сказал Петя, поливая кетчупом свою порцию фрикаделек.

— Ну спасибо, — проворчал Ваня, отбирая у Пети кетчуп. — Морально… — Налив себе соус, Ваня отставил бутылку и посмотрел в свою тарелку так, будто только что приправил блюдо ядом. — Морально мне ещё хуже.

Петя с Викой молча ждали продолжения. Ваня вздохнул и, так и не съев ни куска, отложил вилку и откинулся на спинку стула.

— Она влюблена в другого.

— Что?! — Вика с Петей уставились на Ваню.

— Это она тебе сказала? — спросил Петя.

Ваня кивнул.

— И ты думаешь, это правда? — невнятно уточнила Вика.

Ваня снова кивнул, а Петя, от души сочувствуя Низовцеву, не смог не восхититься Викой, которая сумела задать вопрос и даже звучать взволнованно с таким количеством еды во рту. Он не уставал поражаться Вольской, которая каждый раз ест, будто это её последняя еда в жизни. Прожевав, Вика сделала глоток чая и с улыбкой посмотрела на Низовцева.

— Ванечка, этого не может быть. Ты вообще видел, как она на тебя смотрит? И на концерте глаз не сводила, и на уроках постоянно тебя спрашивала, ну брось, не может быть!

— И тем не менее, когда я спросил, она не стала это отрицать.

Все замолчали.

— И что ты теперь будешь делать? — наконец спросила Вика.

— А что я могу сделать? Точнее, что ещё я могу? Мы поговорили, и она дала понять, что я ей не интересен.

— Но… Она же тебе нравится.

— Да. — Ваня вздохнул и невидящим взглядом уставился в заснеженное окно. — Да, нравится. Но… Но всё это было зря. И я с самого начала подозревал, что чем-то таким это и закончится. — В Ванином голосе была горечь.

— Жаль, что так, — пробормотал Петя. — Она… Хорошая.

— Хорошая, — повторил Ваня и отпил из чашки с таким видом, будто хотел, чтобы вместо чая там было что-то покрепче.

— Ваня, — Вика мягко тронула его за руку. — Даже если всё так неудачно получилось, и у неё кто-то есть, ты… Тебе придётся смириться. Ты не должен из-за этого забивать на школу.

Ваня опять перевёл взгляд в окно и ничего не ответил. Петя с Викой тревожно переглянулись.

— Ты же не собираешься уходить из школы, верно? — спросила Вика.

Ваня не ответил.

— Да ты спятил! — воскликнул Петя, резко опустив свою чашку на стол. — Ты можешь считать себя дураком, что запал на Яну, но… — Вика резко на него шикнула, чтобы он говорил тише, и Петя продолжил на три тона ниже: — Низовцев, если тебя отчислят за прогулы, ты будешь окончательным кретином.

Вика чуть расширила глаза, глядя на Петю.

— В следующий раз ободряющую речь мы отрепетируем заранее, — качая головой, проговорила она. Но Петя продолжал сверлить Низовцева сердитым взглядом.

— Понятно, что сейчас тебе тяжело, особенно в школе, особенно на русском. Но ты же поступал в нашу школу столько лет. И твоя мама… Она что подумает? Почему ты ничего нам сразу не сказал? Ты не должен справляться с этим сам, у тебя, чёрт возьми, есть друзья, нравится тебе это или нет. И мы готовы тебя поддержать.

— Как? — спросил Ваня едко. — Как вы можете меня поддержать? Завернёте в плед и будете ходить со мной по коридорам, обняв с двух сторон?

— Мы начнём играть, — твёрдо сказал Петя. — Репетировать. Постоянно.

Ваня фыркнул и закатил глаза.

— Я знаю, о чём ты сейчас подумал, — продолжил Петя. — Что Певцов — бесчувственный урод, которого волнует только поступление. Отчасти это так, оно действительно меня волнует, потому что это важно для меня. Как и для тебя. И ты не хуже меня знаешь, что музыка помогает, когда… Да всегда. Музыка помогает всегда. И если ты хочешь хотя бы на какое-то время перестать обо всём об этом думать, репетиции тебе помогут. Я это знаю, и ты тоже это знаешь. Так что… — Петя посмотрел на часы. — Сегодня суббота… В понедельник встречаемся в восемь утра в кабинете музыки.

Во время этой речи Ваня всё так же невидящим взглядом смотрел в окно. Петя вообще не был уверен, что Ваня его слышал. Но потом он перевёл взгляд на Петю и кивнул.

— Да, пожалуй, ты прав.

— Что-то ты звучишь не слишком воодушевлённо.

— Петруша, господи, где твоё чувство такта? — Вика кинула в него солёный кренделёк. — Давай, я тебя брошу и посмотрю, как ты весело побежишь репетировать на следующий день.

— Куда это ты меня бросишь? — Петя швырнул в неё крендельком в ответ.

— Куда-нибудь, где тебе отсыпят немного сочувствия, — ответила Вика со смешком.

— Я очень сочувствую и именно поэтому считаю, что нужно начать играть. Так можно бесконечно ходить и страдать. Музыка… — Петя посмотрел на Ваню. — Музыка поможет.

С этим Низовцев спорить не стал.

Глава 23. «Я знаю»

ВАНЯ