Двойные листочки (СИ)

Какое-то время оба молчали, каждый в своих мыслях. Потом Вика тихо пробормотала:

— Он совсем другой, когда играет. И ты тоже. Вы как будто… Как будто расслабляетесь оба. Забываете, где вы и с кем.

Ваня удивлённо посмотрел на Вику — разве она не геометрию решала?

— Да. Музыка помогает… Быть другим.

— Каким?

Ваня ненадолго задумался.

— Громким. Заметным. — Ваня поправил чехол на плече. — Богатым?

Вика грустно улыбнулась.

— Богатые тоже плачут, Ванечка, поверь мне.

Ваня ничего не ответил, молча приглашая её продолжать. Вика тихо и задумчиво сказала:

— Мне кажется, когда мы жили проще, мама была счастливее. Сейчас она… Отдалилась.

— Мы тоже отдаляемся от родителей. Взрослеем, и уже не так в них нуждаемся, как в детстве.

— Да, но в детстве родители с тобой играют, смеются, разговаривают как-то… мягче, что ли. А сейчас… А сейчас никто не нежничает. Только задают вопросы: «Как в школе, как оценки». Только требуют.

Ваня подумал о своей маме, которая не далее как сегодня утром за завтраком трепала ему макушку, как трёхлетнему, а он шутливо отбивался от неё ложкой, поэтому промолчал. Наверное, у Вики в семье завтракают иначе.

Они вместе неторопливо добрели до кабинета русского. Ваня стукнул в дверь два раза, и они зашли.

— О, Ваня, а я уж думала, ты не придёшь, — радостно сказала Яна, оторвавшись от тетради, а потом заметила, что за Ваней в кабинет зашла Вика. Яна тут же приветливо обратилась к ней: — Добрый вечер, Виктория! Ты тоже играешь?

Вика ответила, ухмыльнувшись:

— Только на нервах Певцова.

Яна с Ваней прыснули. Ваня забросил чехол на шкафы и повернулся к Яне:

— Ещё не закончили?

Яна опустила глаза на свой стол, который больше походил на руины. Вокруг неё лежали стопки тетрадей, открытый словарь, учебники и несколько книг со стихами.

— Почти, — сказала она немного растерянно, как будто только сейчас заметила, в каком состоянии её рабочее место.

Ваня замялся, не зная, можно ли предложить Яне помощь при Вике. Но Вика неожиданно спросила её сама:

— Может быть, мы можем вам чем-нибудь помочь?

Яна с улыбкой покачала головой.

— Нет, одиннадцатый класс, спасибо. Бегите домой, а то поздно уже.

— Ну ладно. Тогда до завтра, Яна Сергеевна!

— Да, Викуля, до завтра, — сказал ей Яна.

Вика махнула рукой, повернулась к двери и шагнула в коридор. Ваня продолжал стоять. Яна посмотрела на него, тихонько дёрнула губами и сказала лукавым шёпотом:

— Представляешь, домовой опять нашалил.

Ваня улыбнулся и поднял брови, изображая удивление:

— Что же он сделал?

— Булочку принёс!

Теперь Ваня сделал вид, что впечатлён.

— Какой молодец. Я почти ревную.

Он вдохнул через нос и подумал, не начать ли носить с собой кляп, чтобы перестать говорить вслух такие вещи. Но Яна улыбнулась. Сейчас она выглядела смущённой, отчего сердце Вани подскочило. Он отвёл взгляд, шагнул к двери и обернулся.

— До завтра, — тихо сказал он Яне.

— До завтра, — так же тихо ответила она.

Ваня закрыл дверь и поймал взгляд Вики, которая всё это время стояла, прислонившись к стене рядом с дверью.

— Это что сейчас такое было?

— Что было?

— Вы что, общаетесь с Яной Сергеевной?

— Ну так. — Ваня повёл плечами и зашагал по коридору. — Немного. Первого сентября я заблудился и принял её за ученицу, это как-то сразу растопило лёд, и потом мы оба удивились, увидев друг друга на уроке. Так что да, теперь иногда общаемся.

— Понятно, — протянула Вика, всё так же пристально глядя на Ваню. Он уже хотел было продолжить нелепо оправдываться, но тут его настигло осознание. Певцов и Вика. Прикрылись. Яной. На него вдруг нахлынула необъяснимая волна раздражения. Он остановился и повернулся к Вике:

— Скажи, как так вышло, что ты сегодня прикрыла Певцова и стала нашим учителем?

Должно быть, его вопрос прозвучал чересчур резко, раз глаза у Вики слегка расширились от удивления. Потом она неожиданно слегка улыбнулась и пожала плечами:

— Это была импровизация. Первое, что пришло мне в голову. К тому же, мой голос гораздо ближе к русичке, чем, например, к Загировне или к биологу.

Ваня нахмурился.

— А зачем вообще этот спектакль?

— Потому что классу нужен номер на день учителя, а отец Певцова — тиран, у которого вместо души банковский сейф. Я же староста, Ванечка. Пришлось выкручиваться.

— Пусть Певцов сам себя спасает.

Вика продолжала смотреть на Ваню с лёгкой улыбкой, отчего раздражение Вани почему-то только усилилось.

— Сэр Ванечка, не злись. Вам же нужно репетировать. Тем более, вы оба здорово играете и явно от этого кайфуете. Я спасла положение.

Ваня понял, что должен остыть. Немедленно. Иначе поругается с Викой, а он этого не хотел. Виновата не она. Он сделал глубокий вдох и сказал уже гораздо спокойнее:

— Я так понял, отец Певцова — серьёзный человек. Лучше с ним не шутить.

— Да мы и не шутим, ты что, у нас всё серьёзно. Серьёзность — моё второе имя, — шутливо сказала она и слегка пихнула его в бок. — Ладно тебе, это же всего на один раз. Сдуйся немедленно, а то ты становишься похож на Петрушу.

Ваня улыбнулся, но на душе у него всё равно было немного тревожно.