Двойные листочки (СИ)

— Ладно, рубашку я ему могу свою отдать, а вместо мантии… Ну, пусть у нас царь будет в школьном костюме. Он у него наверняка достаточно дорогой, чтобы сойти за царский.

— Я польщён, Низовцев, но этот костюм за царский точно не сойдёт, — послышалось у них за спиной.

Ваня обернулся, и брови его взлетели вверх. Вика, заметив это, рассмеялась.

— Ванечка, я забыла тебя предупредить, что на Петрушу сегодня нужно смотреть только в солнцезащитных очках. Иначе есть риск, что у тебя сетчатка из глаз вывалится.

Ваня рассмеялся, а Петя раздражённо поправил галстук ярчайшего оттенка красного, покрытый чем-то таким блестящим, что действительно даже немного слепило глаза.

— Из чего сшит это галстук, из пыльцы Тинкер Белл? — спросил Ваня, театрально щурясь и прикрывая глаза.

— Галстук, который мечтал стать светофором, — добавила Вика, хихикая.

— Если вы закончили, — сварливо перебил их Певцов, снова нервно поправляя галстук, — то у нас тут есть проблема. Я не могу выступать в этом! — Он провёл рукой вдоль иссиня-чёрного костюма. — Это совершенно не годится, тем более, Двое-из-ларца у нас тоже в чёрном! Никто нас не отличит.

— Конечно. — Вика серьёзно кивнула. — Ты же будешь молчать на сцене, а на голове у тебя будет корона… Господи, что же она означает? — Она приложила пальцы к подбородку и задумчиво посмотрела в потолок.

— Очень остроумно, — прошипел Певцов, заглушив Ванин смешок. — Корона лежит в том же пакете, что и одежда.

— Значит, будешь выступать только в рубашке! А корону нарисуем новую, из бумаги склеим.

У Пети был такой вид, будто он видит Вику впервые. Она хмыкнула и похлопала его по предплечью.

— Дыши глубже, Петруша, это же всего лишь концерт. Ладно, пойдём, скоро звонок! — быстро добавила она, не дав Певцову ответить. — Слава богу, что мы теперь последние выступаем, что-нибудь придумаем, может, и костюм найдётся. Куда, в конце концов, он мог деться…

Во всей суете последнего учебного дня Ваня и не заметил, как пролетели все уроки и перемены. Пока Певцов искал по школе свой костюм, Вика попросила Ваню помогать вместо него. Так что Ваня постоянно что-то куда-то носил, переставлял, устанавливал, потом уносил всё обратно — и как никогда радовался, что он не староста. К тому моменту, как их класс зашёл в гримёрку, чтобы переодеться к выступлению, Ваня понял, что он уже

выжат как лимон. Переодев брюки и рубашку, Ваня рухнул на диван и не спеша натягивал чёрные сапоги, а вокруг него царила суета и чертыхались одноклассники.

— Где мой текст? Кто-нибудь видел мои листы? — Трофимов бегал глазами по помещению, заставленному стульями и вешалками. — Там ещё синим маркером свинья нарисована!

— Вроде на каком-то стуле свинью видел, — Бунько неопределённо махнул рукой в сторону ряда стульев напротив огромного зеркала. — Народ, а где моя шляпа? Я же её вчера здесь оставил.

— Не оставил, Бунько, а швырнул. Вон в тот угол.

— Не швырнул, а аккуратно положил. Точно, вот она. — Бунько поднял с пола разноцветный плюшевый цилиндр и, отряхивая, поворошил ногой гору тряпья.

— О, Петруша, тут вроде бы торчит корона, может, твоя?

— Я же там сто раз смотрел!

Певцов, так и не нашедший костюм, последние десять минут извергал только нецензурную брань. Он рванул в угол, где стоял Бунько, поднял с пола ворох мятых сценических тряпок и облегчённо выдохнул.

— Как пакет сюда попал? Я же вешал его наверх вчера… Чёртовы «Б-шки» опять всё перевернули…

Певцов, продолжая ругаться и поливать одиннадцатый «Б», переоделся с космической скоростью. Едва парни вышли в коридор, уступая гримёрку девочкам, Петя потащил Ваню ещё раз прогонять их общие сценки. Они делали это уже сто раз, но Певцов всё не унимался. Впрочем, он такой был не один. Всю последнюю неделю ребята постоянно собирались парами и отыгрывали свои реплики — в коридоре, в столовой, а иногда и на уроках. Миля дёргала Ваню с репетициями чуть ли не чаще, чем Певцов. Стоя в коридоре и бормоча слова своего героя, Ваня думал о том, что, наверное, запомнит их навсегда.

ПЕТЯ

Концерт был в самом разгаре. В помещении за кулисами все выступающие не поместились, так что несколько классов, включая Петин, стояли в коридоре и ждали, когда выступят те, кто перед ними. Поскольку одиннадцатый «А» снова выступал последним, Петя с ребятами спокойно расположились на диванах в стороне. Некоторые всё ещё повторяли свои слова, но большинство просто расслаблено сидели и прислушивались к тому, что происходит в зале.