Двор чудес

– Они разгромили и уничтожили все ячейки. Они не брали пленных, Нина. Ни одного. А когда заканчивали, выкладывали тела в ряд, одно за другим, чтобы повозкам проще было их увезти.

Он закрывает глаза, и я вижу, как по его щеке катится слеза.

– Нужно было вычеркивать имена из списка. – Он тяжело сглатывает. – Этот план был продуман советниками. Мать и отец дали на него добро, но я отдал приказ. Это сделал я, Нина. Я убил всех этих людей, все равно что сам стрелял из ружей и сам держал в руках обнаженную саблю.

Его глаза горят от ужаса. Беру его дрожащую руку в свою и поднимаю глаза.

Странно, почему мне так хочется его утешить, хотя он говорит мне о людях, которые умерли от его руки.

– Все кончено, – мягко говорю я. Потому что больше мне нечего ему сказать.

Он смотрит на меня, как безумец, как утопающий. И крепко прижимает свои губы к моим. Целует меня так яростно, что становится трудно дышать.

Так странно – от него и спустя столько лет пахнет шоколадом.

Когда он, наконец, отрывается от моих губ, чтобы набрать воздуха, и смотрит мутным, блуждающим взглядом, я грустно ему улыбаюсь.

– Прости, – шепчу я.

Он непонимающе хмурится. В мгновение ока я сажусь и завязываю ему рот своим окровавленным платком. От удивления глаза принца округляются, он пытается высвободиться, но я связала ему руки полоской ткани, когда он рассказывал мне свою историю.

Он выглядит таким обиженным, страдающим, одиноким. Прекрасный принц, у которого нет друзей.

Открываю дверцу экипажа; улица вихрем проносится у меня перед глазами.

Подмигнув ему, я выпрыгиваю из кареты.

* * *

В рассветных сумерках останавливаюсь и достаю из-под плаща последний подарок от Рыболова: язык Павлина Мора. Вставляю в него одну из моих шпилек и прижимаю к земле, а потом поджигаю фитиль. Он взметается в воздух с грохотом, его будет видно и слышно во всем городе. Мужчины и женщины останавливаются и поднимают головы, а он вздымается в небо и разрывается множеством ярких, разноцветных фейерверков, и гремит, как тигр, рычащий в небесах.

Теперь, увидев этот сигнал, Отверженные по всему городу нападут на остальные прибежища Тигра. Они ворвутся в каждое из них, убьют или выгонят Хищников и освободят Сестер.

Хромая, иду по темному переулку, где проезжает тюремный экипаж. Из темноты появляется маленький мальчик и встает перед ним. Лошади останавливаются, отказываясь двигаться дальше. Жавер, привстав, кричит мальчику, чтобы ушел с дороги. Но мальчик идет вперед. Позади него появляются другие Призраки – вырастают из тумана, образуют стену, с обеих сторон перекрывая улицу; во главе идет молодой мужчина без носа. Жавер пытается выхватить пистолет, но кучер вдруг достает оружие из-за пазухи и приставляет к ее виску.

Этти за несколько секунд открывает замок при помощи шпилек, которые я ей оставила, и быстро выскакивает из экипажа. Остальные пленники выходят вслед за ней, а Жавер кричит и сыплет угрозами. Орсо обнимает Этти и крепко прижимает к себе. Она прячет лицо в складках его плаща и обвивает руками шею. Гаврош хватается за ее юбку, и когда Орсо отпускает ее, она целует Волка в щеку в знак приветствия и берет Гавроша за руку.

Тем временем Мэр обращается к Жавер. Я не слышу, что он ей говорит, но тон у него извиняющийся. Она кричит на него, вопит, что ему от нее не скрыться, клянется, что найдет его, где бы он ни был. По ее щекам катятся слезы, и Мэр выглядит непривычно смущенным, когда отворачивается от нее и уходит.

Я наблюдаю за ними из тени.

Сен-Жюст беседует с Орсо.

– Многие пали? – спрашивает Сен-Жюст.

– Все, – отвечает Орсо. – Остались только вы.

Сен-Жюст трясет головой, в его глазах стоят слезы.

– Я был готов умереть этой ночью. Мне следовало быть вместе с ними. Я ошибся? Я предал их?

– Нет, – говорит Орсо. – Вечная Смерть приходит за всеми. Когда наступит твое время, мы проследим, чтобы ты умер не напрасно.

Грантер спрашивает, куда они идут.

– Мы должны пройти по сточным трубам, чтобы попасть в подземелье, – отвечает Волк.

Этти подходит ко мне и хватает за рукав. Я знаю, что плохо выгляжу, потому что на ее лице ясно читается озабоченность.

– Мы живы, – говорю я, стараясь, чтобы голос звучал весело, несмотря на самочувствие.

Она берет меня за руку, и в этом жесте все: сочувствие, прощение, любовь. Кажется, нас обвивают золотые и серебряные нити: сироту и вора. Этти обнимает меня, кладет голову мне на плечо. Передо мной проносится тысяча воспоминаний, когда я кладу свою голову на ее.

Моя сестра.

– Иди, – шепчу я слабым голосом. – Еще не все закончилось.

Она целует меня. Прижимается горячими губами к моей ледяной щеке.

Призраки поторапливают студентов: им нужно спуститься вниз через решетку в мостовой. Процессию ведет Гаврош, приплясывая от возбуждения, как джинн, вырвавшийся из кувшина.

Рядом со мной появляется Орсо.

– Итак, Котенок, что дальше? – спрашивает он.

– Жавер не успокоится, пока не поймает Мэра, – говорю я. – Мальчиков будут разыскивать как преступников, а Сен-Жюст не прекратит борьбу.