Двор. Книга 3

Однажды, когда опять повторилась вся картина с воспоминаниями, тетя Тося заплакала и два раза ударила себя кулаками по голове, Лиза машинально схватила за руки и громко, как будто не просила, а приказывала, велела тете Тося не распускать свои нервы, потому что у других тоже есть нервы и нельзя без конца испытывать.

Тося вытерла пальцами слезы, посмотрела на Лизу долгим взглядом, попросила расстегнуть верхнюю пуговичку блузки, сказала, хочет увидеть крестик с камешками, который подарила Лизе, когда уехала вслед за своим Адей. Гостья блузку расстегнула, крестика на цепочке не было: была шестиконечная звезда, какую носят евреи.

— Тетя Тося, — тихо, приглушив голос, произнесла Лиза, — мой папа и моя мама были евреи, и я тоже должна быть еврейкой. Раньше, Антонина Тимофеевна, я не понимала, а теперь понимаю. Но все равно я вас любила и теперь люблю. Можно, я всегда буду называть вас тетей Тосей?

— Ах, Господи, — скривилась хозяйка, — я и забыла, что у меня имя-отчество Антонина Тимофеевна. Что ж, Елизавета Ефимовна, что имеем, то имеем. Анне Моисеевне и Ивану Анемподистовичу передай мою благодарность, что приютили обоих, Елизавету Ефимовну и Радия Ивановича.

Адя, когда Лиза передала, какая сцена получилась с тетей Тосей, сказал:

— Добро, которое тебе сделали люди, никогда не забывай. А рабой на всю жизнь не делайся. Крестик отдала? Отдай, извинись, что сразу, когда вернулись в Одессу, не отдала.

— Адя, — возразила Лиза, — но это же подарок. Подарки, если человек тебе друг, не возвращают.

— Елизавета, — повысил голос Адя, — ты фарисейством не занимайся. Антонина Тимофеевна твоя крестика у тебя не требует обратно, потому что чувствует, на двух стульях девушка сидит.

— Дурак ты, Адька, набитый дурак, — заплакала Лиза, — я просто не могла ее обидеть.

— Давай, — сказал Адя, — держи свой подарок, пока не созреешь, чтобы вернуть. Только помни: вещи имеют власть над человеком.

На следующий день Лиза пошла к тете Тосе, чтобы вернуть подарок, но не застала, аккуратно завернула крестик в бумажку и просунула через щель под дверью.

Весь декабрь стояли пасмурные, с плюсовой температурой дни, как будто не зима, а поздняя осень. В середине января ударили морозы, хлеб и молочные продукты завозили в магазины с перебоями, хвосты очередей выстраивались на улице, люди ругали пищевиков и торговцев, которые, как всегда, не сумели своевременно подготовиться к зиме, но при этом сами объясняли друг другу, что постоять на морозе каких-нибудь полчаса или немножко больше не страшно, наоборот, даже полезно для здоровья.

В Африку из Одессы ходили пароходы, привозили оттуда мандарины, апельсины, бананы, которые практически каждый день поступали в продажу. Насчет Африки знали из газет, моряки загранплавания, которые могли видеть собственными глазами, подтверждали как очевидцы, что на континенте, представлявшем собою на протяжении столетий огромную сплошную колонию для западных работорговцев, изо дня в день растут симпатии к Советскому Союзу.

Патрис Лумумба, признанный лидер революционных сил Конго, провозгласивший независимость страны, в борьбе против бельгийских колонизаторов опирался на поддержку, которую получал из Москвы. Среди зимы из Африки вдруг пришло сообщение, что Патрис Лумумба убит врагами демократии, которые были связаны с президентом Касавубу.

Одесса переживала смерть Лумумбы как собственную трагедию, Жора-профессор сочинил стихи, которые читал в трамваях на главных городских линиях, от Куликова поля до Большого Фонтана и от вокзала до Пересыпи:

Убили гады бедного Лумумбу
И не дают его похоронить.
Схватив за яйца гада Касавубу,
Мы не дадим ему плодотворить.
Лумумба, Лумумба, Лумумба,
Ты был конголезский герой.
Лумумба, Лумумба, Лумумба,
Народы мира с тобой!

В новом поселке судоремонтников на Большом Фонтане, который продолжали строить, главную улицу, по просьбе трудящихся горсовет переименовал в проспект Патриса Лумумбы, на угловых домах уже прибивали таблички.

Весна, по прогнозам метеорологов, ожидалась в этом году ранняя. Газета «Знамя коммунизма» сообщала, что колхозы области уже завершали подготовку к весенней посевной кампании. Кое-где возникали проблемы с запчастями для сельхозтехники, но на заводах Октябрьской революции, Январского восстания, Красной гвардии, у которых были налаженные производственные связи по линии кооперации между совнархозами, делали все, чтоб к началу посевной сельхозтехника была обеспечена в необходимом объеме запчастями.

Двенадцатого апреля люди, где бы ни находились, буквально в одно мгновение почувствовали, что история человечества вышла на новый виток, о котором оповестило радио из Москвы, когда передало на весь мир, что в девять часов семь минут по московскому времени был совершен запуск первого в мире пилотируемого космического корабля с первым советским космонавтом на борту.