Двор Крыльев и Гибели (ЛП)

— Расскажи мне о ней, о Элейн, — тихо попросил Люсьен.

Как если бы смерть, сидя на корточках в темноте рядом с нами, тоже привела его к мыслям о его мейте.

Я решила ничего не говорить, трясясь слишком сильно, чтобы говорить, но...

— Она любила свой сад. Всегда любила что-то выращивать. Даже когда мы были нищими, она разбивала маленький сад в теплые месяцы. И когда... когда наше состояние вернулось, она занялась ухаживанием и посадкой прекрасных садов, каких ты никогда не видел. Даже в Прифиане. Это сводило слуг с ума, потому что они должны были выполнять свою работу, а леди должны были лишь срезать розы тут да там, но Элейн надевала шляпу и перчатки и становилась на колени в грязь, пропалывая растения. Она вела себя как чистокровная леди во всем, кроме этого.

Люсьен долго молчал.

— Вела, — пробормотал он. — Ты говоришь о ней как о мертвой.

— Я не знаю, каким изменениям Котел подверг её. Я не думаю, что идти домой — это варИанф. Как бы она не стремилась.

— Конечно, Прифиан — лучшая альтернатива, с войной или без.

Я набралась решимости, что сказать:

— Она помолвлена, Люсьен.

Я почувствовала, как все его тело напряглось рядом со мной.

— С кем?

Ровные, холодные слова. С угрозой на неистовство, кипящее внутри его.

— С сыном человеческого лорда. Этот лорд ненавидит фейри, и посвятил свою жизнь и богатство охоте на них. Нас. Мне сказали, что, несмотря на их свадьбу по любви, отец ее жениха хотел получить доступ к ее немалому приданному, чтобы продолжить свой поход против фейри.

— Элейн любит сына этого лорда.

Не совсем вопрос.

— Она говорит, что да. Нэста — Нэста думала, что отец и его навязчивая идея убивать фейри достаточно паршивы, чтобы вызывать некоторые тревоги. Она никогда не говорила о своем беспокойстве на этот счет Элейн. Как и я.

— Мой мейт помолвлен с человеческим мужчиной.

Он говорил больше для себя, чем для меня.

— Мне жаль, если –

— Я хочу увидеть ее. Только раз. Просто — чтобы знать.

— Знать что?

Он натянул мой влажный плащ повыше.

— Стоит ли она моей борьбы.

Я не могла заставить себя сказать, что она стоит этого, дать ему такую надежду, когда Элейн уж точно сделает все возможное, чтобы держаться за свою помолвку. Даже если ее бессмертие уже сделало это невозможным.

Люсьен откинул голову на стену за нами.

— А потом я спрошу твоего мейта, как он пережил это — зная, что твой мейт помолвлен с кем-то другим. Делит постель с другим мужчиной.

Я спрятала свои замерзшие ладони под руки, смотря вперед.

— Скажи, когда ты узнала, — потребовал он, и его колено вжалось в мое. — Что Рисанд был твоим мейтом. Скажи мне, когда ты разлюбила Тамлина и полюбила его.

Я решила не отвечать.

— Это произошло до твоего ухода?

Я тряхнула головой, поворачивая ее к нему, даже если я едва могла разглядеть его черты в темноте.

— Я месяцами никогда не прикасалась к Рисанду таким образом.

— Вы поцеловались в Подгорье.

— У меня был небольшой выбор тогда, как в танцах.

— И все же сейчас ты любишь этого мужчину.

Он не знал — не имел понятия о его личной истории, секретах, которые открыли мое сердце Высшему Лорду Ночного Двора. Не мне рассказывать эти истории.

— Можно подумать, Люсьен, что ты должен быть рад тому, что я влюбилась в своего мейта, учитывая, что сейчас ты в той же ситуации, в которой был Рис шесть месяцев назад.

— Ты оставила нас.

Нас. Не Тамлина. Нас. Во тьме, ревущем ветре и хлещущим снегом за поворотом, прозвучало эхо этих слов.

— Я уже говорила тебе в тот день в лесу: ты бросил меня задолго до того, как я физически ушла, — я снова вздрогнула, ненавидя каждое наше прикосновение, что я так нуждаюсь в его тепле. — Ты вписывался в Весенний Двор не лучше меня, Люсьен. Ты наслаждался его радостями и развлечениями. Но не притворяйся, что ты не создан для чего-то большего, чем это.

Его металлический глаз зажужжал.

— И куда, как ты думаешь, я впишусь? В Ночной Двор?

Я не ответила. Если честно, я не знала что. Как Высшая Леди, я могу предложить ему должность, если мы проживем достаточно долго, чтобы вернуться домой. Я бы сделала это в основном для того, чтобы удержать Элейн подальше от Весеннего Двора, но я не сомневалась, что Люсьен сможет отстоять свое мнение перед моими друзьями. И какая-то маленькая, ужасная часть меня наслаждалась мыслью, что я забрала у Тамлина еще одну вещь, что-то жизненно важное, что-то существенное.

— Мы должны уйти на рассвете, — сказала я.

Мы выдержали эту ночь.

Каждая часть меня была натянутой и болезненной, когда мы начали наш осторожный путь вниз по горе. Ни следа братьев Люсьена — или какой-нибудь другой жизни.

Меня это не волновало, не тогда, когда мы, наконец, пересекли границу и вошли на территорию Зимнего Двора.

Вдали, за горами, виднелась большая ледяная равнина. Потребуется несколько дней, чтобы пересечь ее, но это не важно: я проснулась с силой, достаточной, чтобы согреть нас небольшим костром. Медленно — так медленно проходил эффект фэбейна.

Готова поспорить, что к тому моменту, когда мы сможем рассеяться, мы пройдем половину этой равнины. Если нам будет светить удача и никто нас не найдет.