Двор российских императоров. Энциклопедия жизни и быта. В 2 т. Том 1

Это событие породило в народе множество слухов о том, что царица родила «неведому зверушку». Государственный секретарь А. А. Половцев в августе 1902 г. писал, что «во всех классах населения распространились самые нелепые слухи, как, например, что императрица родила урода с рогами»³⁵. Он называл произошедшее «постыдным приключением императрицыных лжеродов». В аристократической среде эта информация также вызвала самые различные толки. Так, в Нижнем Новгороде полиция конфисковала календарь, на первом листе которого была изображена особа женского пола, несущая в корзине четырех маленьких поросят. После «выкидыша» полиция приказала исключить из оперы «Царь Салтан» слова: «Родила царица в ночь не то сына, не то дочь, не собачку, не лягушку, так – неведому зверушку»³⁶.

В августе 1902 г. великий князь Константин Константинович записал в дневнике: «Вчера за подписями лейб-акушера Дм. Отта и лейб-хирурга Гирша объявлен в газетах бюллетень… Текст бюллетеня критикуют, особенно слово «благодаря»³⁷. В результате этой, в общем-то, трагической для царской семьи истории за императрицей окончательно закрепилась слава истерички. Великий князь Александр Михайлович писал об «остром нервном расстройстве»³⁸, С. Ю. Витте назвал ее «ненормальной истеричной особой»³⁹.

В 1928 г. сам Д. О. Отт рассказал об этой истории следующее: «Это была пятая беременность императрицы. Императрица переходила на два месяца тот срок, в который она, по ее расчетам, должна была родить. Чувствовала она себя хорошо, и я ее не осматривал, да и увидел я ее беременной впервые на седьмом месяце. Роды приближались, и меня пригласили жить в Петергофе. Поражал вид императрицы, фигура ничуть не изменилась, живот отсутствовал. Я ей указал на это и просил разрешения ее осмотреть. Она мне ответила: «Bleiben sie ruhig, das kind ist dahinten» («Будьте спокойны, ребенок там»). Образ жизни она вела малоподходящий, почти ежедневно часов в одиннадцать уезжала в Знаменку к великому князю Николаю Николаевичу и возвращалась часа в три ночи, но я не вмешивался. В один прекрасный день меня спешно зовут к императрице: она сидит взволнованная, на рубашке капли крови. Государь ходит по комнате, очень волнуется и просит ее осмотреть. Осмотр показал, что беременность была, но яйцо не развилось. Это то, что называется мясистый, или кровяной, закос. Благодаря кровотечению он вышел. Я объяснил, в чем дело. Государь просил меня спешно поехать к великому князю Владимиру Александровичу, где был весь двор на «целовании руки» по случаю бракосочетания Елены Владимировны, и поставить в известность министра двора Фредерикса. Я это сделал. Фредерикс спросил: «Какие распоряжения?». Я сказал, что не знаю. Фредерикс просил меня написать бюллетень. Я написал так, что всякий между строк мог понять, о чем шла речь. На другой день меня вновь вызывают во дворец. Там меня ждут Фредерикс и личный врач императрицы доктор Гирш, немец, и дают читать глупо составленную бумажку. Я говорю, что это никуда не годится, что я иначе писал. Мне говорят, что государь приказал, чтобы я подписал эту бумажку. Ну, я и подписал. Так появилось то извещение, которое всем известно»⁴⁰.

Как мы видим, вся «беременность» императрицы патронировалась «святым» Филиппом, который жил в имении великого князя Николая Николаевича, где Александра Федоровна ежедневно его посещала. О Филиппе окружение царя знало очень мало, поскольку знакомство с ним не афишировалось. Великий князь Константин Константинович называл его в дневнике в августе 1901 г. «неким Филипповым, не то доктором, не то ученым, занимающимся прививкой и лечением различных болезней». Спустя несколько дней, однако, он познакомился с ним лично: «Мы пили чай у Милицы и увидели его. Это небольшого роста, черноволосый, с черными усами человек лет пятидесяти, очень невзрачной наружности, с дурным южнофранцузским выговором»⁴¹.

В действительности Филипп Низье-Вашо, уроженец Лиона, окончил только три курса медицинского факультета Лионского университета. Обнаружив у себя способности экстрасенса, он оставил университет и начал специализироваться на лечении нервных болезней. Особенно часто его клиентами являлись женщины, как правило, весьма состоятельные. На этом поприще он приобрел весьма широкую известность. Но поскольку медицинский диплом у него отсутствовал, его неоднократно привлекали к уголовной ответственности за незаконную медицинскую практику. Со временем Филипп сумел обойти это препятствие, взяв к себе в качестве «компаньона» дипломированного врача.