Двор российских императоров. Энциклопедия жизни и быта. В 2 т. Том 1

На самом деле после скандала, поднятого прессой в начале 1912 г., Вишнякову уволили далеко не сразу. Это случилось только через год – в июне 1913 г., к чему имелись формальные основания: младшему воспитаннику Вишняковой было уже почти девять лет. Вишняковой предоставили в пожизненное пользование трехкомнатную квартиру в Комендантском корпусе Зимнего дворца, полностью обставленную, все издержки были оплачены «из сумм августейших детей». Ей была назначена пенсия в размере 2000 рублей в год, которая соответствовала жалованию в должности няни. Причем после увольнения связь Вишняковой с царской семьей не прекратилась. Например, в сентябре 1915 г. ей были выданы «деньги на дорогу в Крым, куда она поедет по совету ее величества, чтобы отдохнуть. Устройство поездки ее величество поручила доктору Боткину»¹⁵⁸. Проблемы со здоровьем у нее, естественно, имелись, и поездка эта была отнюдь не ссылкой. Вишнякова ездила в Крым на лечение и в 1916 г., получая деньги из Министерства императорского двора. Последний раз она получила деньги на такую поездку 21 января 1917 г.

Цесаревич Алексей и ОТМА¹⁵⁹

Судя по воспоминаниям мемуаристов, мальчик был буквально светом в окне для своих родителей. Особенно для матери. Тем более что единственный, вымоленный у Бога сын оказался глубоким инвалидом, которому врачи ничем не могли помочь. Кроме этого, сказывалось и его положение наследника огромной империи. В результате ребенок был чрезвычайно избалован. Воспитатели пытались стоить свою работу на зыбком фундаменте личных взаимоотношений с ним, но это далеко не всегда срабатывало с маленьким, очень живым цесаревичем. Слушался мальчик только отца, слово матери для него носило рекомендательный характер. Даже став достаточно взрослым, он легко позволял себе такие шутки, которые не только не вписывались в элементарные нормы приличия, но и просто выходили за все мыслимые границы. Так, осенью 1915 г. во время обеда в Ставке верховного главнокомандующего, на котором присутствовал дядя царя – великий князь Сергей Михайлович, наследник «пошутил» над родственником следующим образом. Алексей подкрался к великому князю сзади, держа в руках выдолбленную половинку арбуза. Тот «продолжал есть, не подозревая о грозящей ему опасности. Вдруг наследник поднял руки, в которых оказалась половина арбуза без мякоти, и этот сосуд быстро нахлобучил на голову великого князя. По лицу последнего потекла оставшаяся в арбузе жидкость, а стенки его так плотно пристали к голове, что великий князь с трудом освободился от непрошенной шапки. Как ни крепились присутствующие, многие не удержались от смеха. Государь еле сдерживался. Проказник же быстро исчез из столовой»¹⁶⁰. Можно только представить, какие чувства испытывал выставленный на всеобщее посмешище взрослый уважаемый человек. На момент этого «события» великому князю, генерал-адъютанту, генерал-инспектору артиллерии Сергею Михайловичу было 46 лет.

Воспитание четырех дочерей Александра Федоровна тоже поставила по-своему. У них не было официальной воспитательницы, процессом руководила сама императрица, что не замедлило сказаться на общественной стороне их жизни.

Во-первых, девочек довольно редко выводили в свет. Бабушка, вдовствующая императрица Мария Федоровна, несколько раз устраивала балы у себя в Аничковом дворце для старших внучек. Тетя, великая княгиня Ольга Александровна, привозила по воскресеньям племянниц к себе домой, и туда же приглашались сверстницы великих княжон. В Ливадии бывшая фрейлина императрицы Мария Барятинская устраивала для старших танцевальные вечера. Тем не менее жизнь девочек по сравнению с их предшественницами была крайне бедна на полуофициальные светские мероприятия.

Николай II со старшими дочерями

Во-вторых, у девочек не имелось подруг со стороны. Александра Федоровна была убеждена, что подруги-аристократки могут

научить ее дочерей только плохому. Поэтому четыре сестры росли в своем собственном замкнутом мирке Александровского дворца.

В-третьих, повседневная жизнь царских дочерей была довольно аскетична. Мать воспитывала дочерей так же, как воспитывали ее саму – по английской «викторианской» модели. Так, одна из мемуаристок, часто бывавшая в комнатах великих княжон, упоминала, что «сестры спали на походных кроватях – так было заведено еще в царствование императора Александра III, который полагал, что царские дочери не должны спать на более удобных постелях, пока не выйдут замуж»¹⁶¹. На эти походные кровати были уложены волосяные матрасы с тощими подушками под голову. «Английский воспитательный аскетизм» сложился уже при Николае I, когда детям в обязательном порядке на завтрак подавалась овсяная каша, в их спальнях было много свежего воздуха, а в ванных комнатах – холодный душ.