Двор российских императоров. Энциклопедия жизни и быта. В 2 т. Том 1

В семье самого Александра II эти традиции были воспроизведены в полной мере. Осуждение со стороны императора-отца и императрицы-матери имело огромное значение для детей, тем более что у них не существовало возможности постоянно общаться со своими царственными родителями. Детские комнаты были совершенно изолированы от половин императора и императрицы, и контакты родителей с детьми сводились к кратковременным взаимным визитам. Иногда родители и дети дополнительно встречались во время светских мероприятий. Одна из фрейлин описывала визит детей Александра II на половину императрицы Марии Александровны в июле 1855 г. следующим образом: «Сегодня утром я была у императрицы. К ней вошли ее четыре сына, все крупные, красивые, хорошо сложенные мальчики, смотреть на которых доставляет удовольствие. Императрица спросила у них отчет об их уроках; младший сознался, что он плохо учился. Императрица очень строго посмотрела на него и сказала: «Это меня очень огорчает»²⁴⁴.

Дети были разные, и учились они по-разному. Старший сын Александра II – Николай учился очень хорошо. Второй и третий сыновья – Александр и Владимир были троечниками и учились откровенно плохо. Для учителей и воспитателей это являлось серьезной проблемой, которую они пытались решать, используя в том числе и те или иные наказания.

Наказания эти были достаточно стандартны, поскольку педагогика – вещь довольно консервативная по природе. Во-первых, самой серьезной формой наказания было обращение воспитателей к родителям мальчиков. Иногда устно, иногда в форме писем и докладных. Надо заметить, что «стукачеством» воспитатели не злоупотребляли, поскольку хорошо понимали, что тем самым расписываются в собственной несостоятельности. Чаще они прибегали к угрозе обратиться к родителям. Такой «педагогический шантаж» был достаточно действенным средством для всех поколений Романовых. При этом детей больше страшил не сам факт наказания, а то, что их неуспехи в учебе и шалости огорчат царственных родителей. Но иногда нервы воспитателей не выдерживали. Там более что, как это ни странно, в забавах мог принять участие и «отличник» – 19-летний цесаревич Николай Александрович. «Александр Александрович и Николай Александрович начали приставать к маленькому брату Алексею Александровичу; дело началось шуткой, а кончилось очень неприятно для старших братьев. Алексея Александровича так облили водой и измучили, что он пожаловался императрице и государю. Всех старших братьев государь позвал к себе и сделал им строгий выговор»²⁴⁵. Доставалось мальчикам от родителей и после «ревизии» их успеваемости: «Владимир Александрович получил сегодня от императрицы строгий выговор за его «0» баллов»²⁴⁶. Когда осенью 1865 г. воспитатель великого князя 7-летнего Сергея Александровича напомнил ему, что «их величествам будет известно всё, что он делает, то он немедленно стал послушен и уже больше не шалил»²⁴⁷.

Во-вторых, практиковались традиционные ограничения в еде: лишение за чаем хлеба с маслом или сладкого блюда за обедом. Один из воспитателей 9-летнего великого князя Сергея Александровича описывал типичную ситуацию (31 августа 1866 г., Ливадия), которая воспроизводилась несколькими поколениями воспитателей царских детей: «Я ограничился упреком, обещав в следующий раз лишить его сладкого блюда за обедом. Наказание это, в котором лишение соединено с унижением (так как ежедневно обедает с великим князем один из учителей), будет, полагаю, действенным»²⁴⁸. И такое наказание на самом деле было действенным. Надо сказать, что в отношении еды маленьких великих князей держали буквально в ежовых рукавицах. Так, в сентябре 1866 г. 9-летнего Сергея Александровича поставили в угол перед обедом только за то, что он хотел без позволения съесть кусок малиновой лепешки²⁴⁹. А через несколько дней на невинный вопрос мальчика: «Что будет у нас к ужину?» – воспитатель жестко ответил: «Если вы голодны, ужинайте, в противном случае идите спать»²⁵⁰.

В-третьих, существовали различные дисциплинарные наказания, когда мальчиков могли поставить «на несколько минут в угол»²⁵¹. Любые формы физических наказаний, конечно, исключались.

В-четвертых, хорошо действовали запреты на какие-либо игры и развлечения. Например, поздней осенью 1861 г. Александру Александровичу запретили кататься на лыжах рядом с Александровским дворцом, и он «был сильно огорчен тем, что я не позволил ему этого без особого разрешения графа»²⁵². Иногда поводы для запретов были достаточны серьезные. Воспитатель зафиксировал следующую ситуацию: «После обеда Александр Александрович и Владимир Александрович поссорились друг с другом. Владимир Александрович спрятался в камердинерскую и боялся оттуда выходить, потому что Александр Александрович не на шутку угрожал ему. Я велел Владимиру Александровичу выйти из засады и обещал, что никто его не тронет, а Александру Александровичу сказал, что если он только дотронется до него, то не пойдет вечером к великому князю Константину Николаевичу. Этим средством я обоих успокоил»²⁵³.