Двор российских императоров. Энциклопедия жизни и быта. В 2 т. Том 1

Надо заметить, что рынок царственных женихов и невест не был особенно широким. Поэтому подчас приходилось выбирать из того, «что было». Иногда возникали довольно забавные коллизии. Так, в 1860-х гг. 7-летний великий князь Сергей Александрович несколько раз присутствовал в Дармштадте при купании своей будущей жены – великой княгини Елизаветы Федоровны, тогда маленькой принцессы Эллы⁴⁰⁵.

Когда в 1873 г. выдавали замуж единственную дочь Александра II – великую княжну Марию Александровну, многим бросилась в глаза незначительность ее будущего супруга принца Уэльского. Конечно, с династической точки зрения принц Уэльский был достойной парой для дочери российского императора, однако, как отмечали современники, родители не могли не видеть «пошлой» натуры герцога. При этом современник отмечал, что «с одной стороны, дело зашло уже слишком далеко, а с другой – и все возможные партии между германскими принцами были нисколько не лучше»⁴⁰⁶.

Во второй половине XIX в. стали возникать прецеденты, когда браки заключались внутри большой российской императорской семьи. Так, в мемуарной литературе упоминается о любви принцессы Екатерины Петровны Ольденбургской к старшему сыну Александра II – Никсе. Однако родители молодых людей не сочли возможным пойти на подобный брак, хотя императрица Мария Александровна и готова была рассмотреть этот вариант: «На предложение императрицы принцесса-мать отвечала отказом, и тогда Мария Александровна стала думать о другом сочетании»⁴⁰⁷.

Бракосочетания

Важным этапом на пути к свадьбе было подписание брачного контракта между высокими договаривающимися сторонами. Например, российский императорский двор в XVIII–XIX вв. трижды подписывал брачные контракты с гессен-дармштадтским двором. В 1840 г. брачный контракт подписал принц Август Витгенштейн, который в звании главноуполномоченного гессенского двора прибыл в Петербург именно для этой цели⁴⁰⁸. Третий раз подобный контракт был подписан при заключении брака Николая II.

Когда все бюрократические проблемы были улажены, начиналась подготовка к переезду невесты на новую родину. Датская принцесса Дагмар в сентябре 1866 г. провожалась в Россию буквально всей Данией. Ее торжественно встречали в Петергофе, куда она прибыла на российском военном корабле, на который перешла с датского судна, достигнув российских территориальных вод. В Петергофе невесту встречали жених – наследник цесаревич Александр Александрович и император Александр II. Затем огромная кавалькада карет и почетного караула из различных кавалерийских подразделений потянулась в Царское Село для представления невесты императрице Марии Александровне.

Приезд гессенской принцессы Алисы в Россию в октябре 1894 г. прошел значительно скромнее. Это было связано с тем, что ее срочно вытребовали в Ливадию, где в это время умирал Александр III. Будущая императрица доехала до Симферополя в обычном пассажирском поезде. На платформе вокзала в Симферополе ее встречали старшая сестра великая княгиня Елизавета Федоровна с мужем Сергеем Александровичем и, конечно, жених – цесаревич Николай. Поскольку тогда было не до торжественных процедур, невесту везли в Ливадийский дворец в простой открытой карете. Ехали двумя каретами, в первой – дамы, во второй – мужчины. Судя по акварели очевидца событий, придворного художника М. Зичи, придворные, конечно, собрались у дворца, но ни о какой торжественной встрече невесты цесаревича не шло и речи.

После прибытия в Россию проходило знакомство с будущими родственниками. Мемуаристы в один голос утверждали, что Николай I сразу же очень расположился к своей невестке-цесаревне Марии Александровне, которую он впервые увидел в 1840 г. Жену Александра III Марию Федоровну императрица Мария Александровна держала на расстоянии, подсознательно не прощая ей «измену» своему старшему любимому сыну. Супруга Николая II – Александра Федоровна так и не сумела поладить со свекровью, и их отношения из холодной сдержанности в рамках железного этикета со временем переросли в откровенную неприязнь.

Для родителей самым важным было счастье их детей. Они оценивали женихов и невест именно с этой точки зрения. В июне 1843 г. Николай I писал своему брату Михаилу Павловичу: «Принц гессенский – скромный и милый малый. Гессенит полюбил Адину, и она – его; мы согласились и ждем согласия родителей, чтоб объявить об этом официально. Мы им очень довольны…»⁴⁰⁹