Двор Тумана и Ярости

По крайней мере, татуировка, видневшаяся сквозь тонкий рукав, не казалась здесь неуместной. Но… эта одежда все еще была частью этого Двора.

И, без сомнения, частью игры, которую он намеревался со мной вести.

В самом конце верхнего этажа посреди каменной веранды, небольшой, сияющий, словно ртуть стеклянный стол с тремя креслами возле него, был заставлен фруктами, соками, выпечкой, а также всем необходимым для завтрака. И в одном из этих кресел сидел… Несмотря на то, что Рисанд задумчиво созерцал потрясающий вид на заснеженные горы, ослепляюще-белые в солнечном свете, я знала, что он почувствовал мое присутствие с того момента, как я поднялась по лестнице на другом конце зала. Может быть с того момента, как я проснулась, если эта нить что-то значила.

Я остановилась между двух последних колонн, изучая развалившегося за столом Высшего Лорда и вид, который он созерцал.

— Я не собака, которую нужно звать, — сказала я вместо приветствия.

Рис медленно обернулся. В этом свете его фиолетовые глаза были очень яркими, и я сжала пальцы в кулаки, когда он снова и снова изучал меня с ног до головы. Он нахмурился чему-то, что, по его мнению было не так с моим видом.

— Я не хотел, чтобы ты заблудилась, — сказал он мягко.

Моя голова пульсировала, и я взглянула на серебряный чайник, дымящийся в центре стола. Чашка чая…

— Я думала, что здесь всегда будет темно, — сказала я, стараясь не смотреть так отчаянно на этот живительный чай так рано утром.

— Мы находимся в одном из трех Солнечных Дворов, — сказал он, изящным жестом предлагая мне присесть. — Наши ночи куда прекраснее, закаты и рассветы изумительны, но мы все еще подчиняемся законам природы.

Я скользнула в роскошное мягкое кресло напротив него. Его туника была расстёгнута у шеи, открывая кусочек загорелой груди.

— А другие Дворы могут этого не делать?

— Природа Сезонных Дворов, — ответил он, — связана с их Высшими Лордами, чья магия и воля сохраняют вечную весну, зиму, осень или лето. Так было всегда — такой своеобразный вид утопии. Но Солнечные Дворы — Дневной, Рассветный и Ночной — у них… более символическая природа. Мы можем быть могущественными, но даже нам не под силу изменить путь и силу солнца. Чаю?

Солнечный свет танцевал вдоль изгибов серебряного чайника. Я сдержала страстный кивок и вместо этого сдержанно наклонила голову.

— Но ты увидишь, — продолжил Рис, наполняя для меня чашку, — что наши ночи — это удивительное зрелище, настолько завораживающее, что некоторые люди моей земли встают на заходе солнца и ложатся спать с рассветом, только для того, чтобы жить под звездным светом.

Я добавила немного молока в чай, наблюдая за светлым и темным водоворотом в чашке.

— Почему здесь так тепло, когда вокруг во всю бушует зима?

— Магия.

— Очевидно. — Я отложила чайную ложку и немного отпила, наслаждаясь горячим и богатым вкусом. — Но почему?

Рис смотрел на ветер, который бил верхушки гор.

— Вы отапливаете свои дома зимой — почему я не могу делать так же? Признаю, я не имею понятия, почему мои предки построили дворец, подходящий для Летнего Двора посреди горного хребта, который даже теплым нельзя назвать с натяжкой, но кто я такой, чтобы спрашивать?

Я сделала еще несколько глотков, головная боль немного ослабла, и я даже посмела положить себе несколько фруктов из стеклянной тарелки.

Он следил за каждым моим движением. А потом тихо сказал:

— Ты похудела.

— Ты копаешься в моей голове, когда тебе вздумается, — сказала я, накалывая кусочек дыни на вилку. — Не могу понять, почему ты так этим удивлен.

Его взгляд не просветлел, хотя эта улыбка вновь заиграла на его чувственных губах, без сомнения — его любимая маска.

— Я лишь изредка это делаю. И ничего не могу поделать, если ты сама посылаешь сигналы через эту связь.

Я подумывала не задавать вопросов, что и сделала вчера, но…

— Как это работает — эта связь, которая позволяет тебе видеть, что творится у меня в голове?

Он сделал глоток чая.

— Думай об этой связи, как о мосте между нами — и на каждой стороне есть дверь, которая ведет в наши разумы. Щит. Мой врожденный талант позволяет мне проникать сквозь мысленные щиты всех, кого я пожелаю, с или без этого моста — за исключением, очень, очень сильных или очень натренированных щитов, которые плотно закрыты. Как у человека, врата в твой разум были распахнуты передо мной. Но как у Фэ… — он пожал плечами. — Иногда ты подсознательно держишь щит, но иногда, когда эмоции зашкаливают, твой щит исчезает. А, порой, когда эти щиты открыты, ты стоишь у ворот своего разума и кричишь свои мысли через мост ко мне. Иногда я их слышу; иногда нет.

Я нахмурилась, сильно сжав вилку.

— И как часто ты проникаешь в мои мысли, когда мои щиты ослаблены?

Веселье исчезло с его лица.