Двор Тумана и Ярости

В полдень на следующий день Рис всё ещё отсутствовал, Амрен по-прежнему была поглощена книгой, Азриэль улетел патрулировать город и ближайшее побережье, а мы с Кассианом, из всех возможных занятий, только что закончили слушать исполнение одной древней, почитаемой фейской симфонии. Амфитеатр располагался на другом берегу Сидры и, несмотря на то, что он предложил долететь туда, я решила пройтись пешком. Даже если мои мускулы протестующе ныли после нашей беспощадной утренней тренировки.

Эта музыка была прелестной. Странной, но прелестной. Она была написана в те времена, как сказал Кассиан, когда люди ещё не ходили по земле. Ему она казалась беспорядочной и сбивающей с толку, но я нашла ее завораживающей.

Возвращаясь назад по одному из главных мостов, соединяющих берега реки, мы молчали. Мы завезли ещё немного крови для Амрен, которая поблагодарила нас и выставила вон, и теперь направлялись во Дворец Нитей и Драгоценных камней, где я хотела купить своим сёстрам подарки в благодарность за помощь. Кассиан пообещал отправить их со следующим же разведчиком, посланным доставить свежий отчёт. Я гадала, собирается ли он что-нибудь послать Несте, когда тот прибудет.

Я остановилась в центре мраморного моста, и Кассиан замер позади меня, пока я вглядывалась в сине-зелёную воду, лениво текущую мимо. Я чувствовала течение потока, бегущего далеко внизу, столкновение солёной и пресной воды, сливающейся друг с другом, качающиеся водоросли на покрытом ракушками дне, беготню маленьких и юрких существ на камнях и в иле. Мог ли Тарквин чувствовать такое? Спал ли он в своём островном дворце на берегу моря, плавая во сне вместе с рыбами?

Кассиан оперся локтями на широкую каменную балюстраду, его красные сифоны походили на ожившие озёра огня.

Я сказала, видимо потому, что была занудой, которая любила совать нос в чужие дела:

— Это очень важно для меня — то, что ты пообещал моей сестре в тот день.

Кассиан пожал плечами, что вызвало шелест его крыльев, и ответил:

— Я бы сделал это для каждого.

— Для неё это тоже много значит, — ответила я.

Его карие глаза слегка сузились. Но я продолжила спокойно наблюдать за рекой.

— Неста отличается от большинства людей, — объяснила я. — Она показывает себя жестокой и злой, но, мне кажется, это лишь способ отгородиться от остальных. Это щит, подобный тому, что есть и в разуме Риса.

— Для защиты от чего?

— От чувств. Мне кажется, Неста чувствует всё, что видит — и видит слишком много. И часто обжигается об это. Эта невидимая стена защищает её от потрясений, от чрезмерного беспокойства за всё подряд.

— Едва ли, она заботится о ком-то, кроме Элейн.

Я встретилась с ним взглядом, рассматривая красивое загорелое лицо.

— Она никогда не станет похожей на Мор, — сказала я. — Она никогда не будет любить открыто и дарить эту любовь каждому, кто повстречается ей на пути. Но за тех, кто ей действительно дорог… Мне кажется, Неста разорвёт весь мир на части ради них. И себя вместе с ним. У нас с ней есть… некоторые разногласия. Но Элейн…

Кончики моих губ слегка изогнулись:

— Кассиан, она никогда не забудет, что ты пообещал защитить Элейн. Защитить её людей. Всю свою жизнь она будет помнить эту доброту.

Он выпрямился, постукивая костяшками пальцев по гладкому мрамору:

— Зачем ты рассказываешь мне все это?

— Мне просто показалось, что ты должен это знать. Потому что когда-нибудь ты увидишь ее снова, и она будет тебя раздражать, что, я уверена, и случится. Просто знай, что в глубине души она благодарна, хоть и не обладает способностью сказать об этом прямо. Но чувства — сердце — у нее есть.

Я сделала паузу, приготовившись начать с ним спорить, но река под нами дрогнула.

Не физически. Но… дрожь на поверхности, на дне, в юрких существах, ползающих по нему. Как капля чернил, упавшая в воду.

Кассиан мгновенно перешел в состояние боевой готовности, пока я осматривала реку и противоположный берег.

— Что это, чёрт возьми? — пробормотал он и постучал пальцами по сифонам на своих руках.

Широко разинув рот, я смотрела, как черные доспехи, скользя и разворачиваясь, покрывали его запястья, его руки, заменяя тунику, которая была на нем. Слой за слоем они покрывали его как вторая кожа, стремясь к плечам. Появились дополнительные сифоны, и на нём возникло ещё больше брони — она перетекла на шею, плечи, торс и талию. Я моргнула, и она уже покрыла его ноги и ступни.

Небо было безоблачным, а на улицах кипела жизнь и суета.

Кассиан продолжал тщательный осмотр, медленно окидывая взглядом Веларис.

Река подо мной оставалась спокойной, но я чувствовала, как она вздымается, словно пытаясь убежать от…

— От моря, — выдохнула я.

Взгляд Кассиана был устремлен вперед, прямо к реке перед нами, к возвышающимся вдалеке скалам, которые встречали бушующие волны, приходящие из океана.

И там, на горизонте, черное пятно. Быстро летящее, становящееся всё шире по мере приближения.

— Скажи мне, что это птицы, — сказала я. Мои вены наполнились силой, и я сжала пальцы в кулаки, пытаясь успокоиться.