Дворец

«Сперва я и не понял, что птицы летят. Подумал: туча. Еще обрадовался, мол, коли дождь ливанет, так и не будет зверей. Лиса ж она тоже не дура, чтоб в дождь переть на стены. А командир как заорет: «Стреляй! Да стреляй же, дуболом!» А куда стрелять? Хоть бы и в тучу, так ведь далеко ж еще. Но взял стрелу, отпустил тетиву. И другие тож. А стрела, будто заколдованная, как рванет… Вжух, и из виду скрылась. А из тучи будто град посыпался. Только черный. А командир все орет: «Не останавливаться. Стреляй! Стреляй!», а сам за пояс хватается. Там у него диски с магией висят. А туча к городу все ближе подбирается. И гвалт вместе с ней тож. И сколько бы град не шел, туча ни на чуточку не уменьшалась. Как настоящая. Я все стреляю и стреляю, а у самого аж колени трясутся со страху. И чего мы с ними поделаем? Вроде бы птицы… чего там опасного. Но такая тьма тьмущая! Командир все кричит чего-то. Но его уж и не слыхать за птичьим ором. Уши закладывает. Осталось всего ничего до стен. Думаю, ну всё, помирать пора. Лук убрал, вытащил нож, думаю, хоть зарублю кого. И вдруг птицы эти будто в невидимую стену со всей дури впечатались! Никогда не забуду такого. Посейчас нет-нет да и приснится. Как стою я, а передо мной кроваво-черная каша высотой в три роста, и в ней и свернутые шеи проглядывают, и размозженные тела птичьи, и раздавленные головы, и вот-вот на меня всё это рухнет. А сверху тянется черная пелена из тех птиц, что повыше летели.

Командир подскочил, дал подзатыльник и чего-то орет. А чего орать? Тыкает мне в лук, мол, стреляй, дубина. Я снова стрелять начал. А зачем? Все стрелы в трупы утыкаются. Хотя вру. Стрелы будто не я пускаю, а какой великий лучник, да не с плохоньким армейским, а с заказным дорогим луком. Раз выпущу, а она не только не застревает, а еще и дальше проносится, задних птиц убивает.

Потом командир диски как давай кидать. Один кинул — меня аж жаром обдало, на чуток впереди просветлело и тут же новыми птицами залепило. Второй, третий… Я стреляю. А потом не выдержала невидимая стена, и всё это свалилось прямо на нас. Видать, меня сильно приложило. Уж потом очухался. Темно, смердит нещадно, морда огнем горит. Выполз я еле-еле из-под той кучи, а вокруг ни командира, ни знакомого какого… Маги, воины в доспехах. Чуток сгребли птичьи трупы вниз и стоят, ждут. Меня один увидал и показал, чтоб я вниз шел. Уж потом узнал, что не все птицы сдохли, и меня всё же пометили вот.»

Ши Хэй поднял глаза на Мэйху и пояснил: