Дворец для любимой

По крайней мере, в глазах у меня не написано, что они могут веревки из меня вить и узелками их завязывать, что как нельзя более соответствует действительности, и к дочери сие относится даже больше. Так вот, Яна не стала надувать губки, биться в истерике или вообще грозить, что в таком случае мы с матерью никогда уже ее не увидим. И вообще никто больше не увидит. Выслушала, кивнула головой и вышла, аккуратно прикрыв за собой дверь.

И только через неделю, застав меня наедине, затеяла разговор.

— Папа, я хочу с тобой серьезно поговорить, — начала она, скромно усевшись на самый краешек стула. — Вернее, попросить тебя. Нет, не так, мне хотелось бы, чтобы ты пообещал мне одну вещь.

«Да все, что угодно, солнышко мое, — с крайней степенью неприступности во взоре думал я, глядя на нее. — Проси все, что угодно, и я обязательно выполню. Разве я смогу тебе хоть в чем-нибудь отказать?»

— Папа, обещай мне, что замуж я выйду только по своему согласию, — наконец решилась Яна высказать свою просьбу.

«Господи, девочка, разве я не говорил тебе, что самое главное в жизни — это счастье своих детей? — думал я тогда, тщательно скрывая любование чертами своей дочери, так похожей на Янианну. — Нет, не говорил и не скажу, ведь тогда веревок из меня на все дворцовые потребности хватит с избытком, еще и на продажу останется».

— Обещаю, дочь, что замуж ты выйдешь только по любви, — ответил я.

Надо отдать должное ей и здесь. Яна не стала бросаться мне на шею, лепеча: «Папочка, как я тебя люблю!» Нет, она лишь кивнула и уже в дверях посмотрела на меня тем выразительным взглядом, которым умеют смотреть женщины на мужчин, не обманувших их ожиданий, и которые невыразимо дороже всяких объяснений в любви и обожании.

Я не смогу конечно же отдать ее замуж, сделав заложницей каких-то политических перспектив либо чего-то другого. Если уж счастье собственных детей не главное в этой жизни, тогда вообще непонятно, есть ли в ней смысл?

«Но только не за того барона, как его там!.. — мгновенно вскипел я при одной мысли о нем. — Дерзкий взгляд, такая походка, как будто бы он хозяин всего на свете, а все остальные у него в гостях, сомнительная слава женского сердцееда, да еще и старше ее чуть ли не на десять лет. И знатностью он не вышел, из захудалой семьи откуда-то из-под Караскера. Бывал я там, глухомань — жуть. Правда, в остальном он хорош: смел, честолюбив, и с головой у него как будто бы все в порядке. И еще, кого-то мне этот барон очень напоминает, уж не меня ли самого лет эдак семнадцать-восемнадцать назад? Взгляд у него очень дерзкий, неужели он у меня тоже когда-то таким был? Правда, в обществе моей дочери смущается так, что его даже жалко становится. Яна, кстати, вполне благосклонно к нему относится, что для нее в общем-то даже удивительно».

Об этом бароне я не специально узнавал. Ну почти не специально. В ведомстве Анри Коллайна есть досье на многих, если не сказать большего, а окружение моей дочери должно меня интересовать хотя бы потому что, она моя дочь. Ну и заглянул одним глазом, два раза, нет, три.

Сам Коллайн наконец-то нашел свое семейное счастье, и теперь я с нетерпением ждал того момента, когда смогу воскликнуть:

— Ага! А я что говорил тебе много лет назад?!

Однажды я предрек ему, что он заболеет зеркальной болезнью, и все шло именно к этому. И как все сходится: его жена — графиня, и бюст у нее вполне потрясающий. Разве что я грозился Анри женить его сам, он же смог обойтись и без моей помощи. Так что отправляясь к Тотайшану, обязательно его с собой прихвачу, пусть растрясется. Впрочем, как и Шлона, тот даже верхом ездить перестал…

Они вошли все трое, Конрад, Яна и Алекс, и в кабинете сразу стало шумно и весело.

Конрад, прибывший в столицу только вчера, специально на празднования, устроенные по случаю их общего дня рождения, в мундире морского офицера выглядел великолепно. Свой первый офицерский чин Конрад получил всего неделю назад, но он не стал подарком к дню его рождения, нет, Конрад его заслужил. Мечта стать моряком появилась у него еще лет пять назад, а уж характер у него таков — чего захочет, добьется обязательно.

Не сомневаюсь, пройдет десяток лет, он и до адмирала дослужится, и опять в этом не будет заслуги ни моей, ни его матери. Думаю, недалек тот час, когда он примет под командование Третий имперский флот. Не самый многочисленный по своему составу, но самый мощный, потому что в нем собраны корабли, аналогичные «Властелину морей». Океанские плавания для флота Империи сейчас — дело обыденное, с заходами в дружественные и не очень порты. Зачастую совместно с флотом Скардара. Ненавязчивый намек: да, мы все еще вместе, и ничего в наших отношениях меняться не собирается.

Конрад умен, статен, красив и характером — огонь! Всем хорош, кроме единственного — ну никак ему не понять, что для меня он всегда останется все тем же шалуном, за которым нужен глаз да глаз. Надежная опора растет, будет на кого Империю оставить в полном спокойствии за нее.