Дворец, где разбиваются сердца

– И что? Я не желала, чтобы вы узнали, кто на самом деле скрывается за прозвищем Рыжая Берта. Если всплывет мое прошлое, то это полбеды, в конце концов я занимаюсь серьезным бизнесом, и до ошибок моей юности никому особо нет дела. Почитают – и забудут. А вот Берта... Она же аббатиса монастыря, если узнают, чем она занималась в молодости, это может разрушить ее карьеру.

– Хм, а как же Мария-Магдалина? – спросил Кай. – Из блудниц в святые?

– Это только в Библии такое возможно, – вздохнула Августина. – На самом деле в нашем мире, мире церкви тоже царят свои интриги, и только намека на то, что я когда-то была любовницей Карлоса Варана...

– И танцевали голой на столе! – добавил Кай.

– ...хватило бы, чтобы меня убрали с этой должности. Увы, многие из церковных иерархов придерживаются ортодоксальных взглядов, и, кроме того, не забывайте: что прощается мужчине, ни за что не сойдет женщине! Такова реальность...

Эльке снова перевела взгляд на плащ и спросила:

– И все же? Для чего вы изображаете призрак Плачущей Долорес?

Вместо аббатисы ответила Сивилла. Донна ди Альбронзо сказала:

– Ну ладно, это я во всем виновата... Мне стало известно, что в течение двух лет около Санта-Клариты планируется строительство новой сверхскоростной магистрали, которая соединит Эльпараисо и отдаленные регионы нашей страны. У меня есть друзья в правительстве...

– И сколько они стоят, эти друзья в правительстве? – подал голос Кай.

Донна Сивилла улыбнулась:

– В зависимости от ранга и важности информации. Подробная карта с проложенным маршрутом трассы обошлась мне в пятьдесят тысяч...

– Пятьдесят тысяч реалов! – присвистнул журналист.

Донна Сивилла вздохнула:

– Мальчик мой, конечно же, долларов! Кому в правительстве нужны реалы? Там все давно мыслят в долларах или в евро. Так вот, – продолжила донна Сивилла. – Я поняла, что на этом можно неплохо заработать: трасса пройдет в основном через джунгли и земли, находящиеся в собственности государства. Но участок около Санта-Клариты приходится на площади, которые принадлежат городу или частным лицам. Поэтому...

– Поэтому вы решили скупить потихоньку и не поднимая ажиотажа эти земли, – сказал Кай, – а потом, когда к вам обратятся из министерства с предложением продать земли, заломить за них такую дикую сумму, которая с лихвой окупит вашу взятку!

– Вы верно уловили суть, – похвалила Кая Анадино донна Сивилла. – Вам только бизнесом заниматься! И чтобы снизить закупочную цену, я решила поиграть «в призрака»: знаете, вой по ночам, светящиеся фигуры и так далее. И мне удалось сбить цену уже втрое!

– Благодаря вашей старинной подруге Берте, – завершила Шрепп. – Ну что же, похвально, похвально! Но теперь еще один вопрос: какое отношение вы имеете к убийствам?

– Ровным счетом никакого, – уж слишком быстро ответила Августина. – Сивилла предложила мне получить треть от доходов, которые принесет ей спекуляция землей. Это примерно двадцать миллионов долларов. Монастырю деньги очень нужны, поэтому я и пошла на столь небогоугодное занятие, как это...

Двадцать миллионов. Ага! Именно бумаги с такой цифрой видела в столе секретарши аббатисы Нико. Значит, значит... А что, если кто-то узнал о махинациях этих двух дам? И они решили: лучше заставить замолчать свидетелей навсегда, чем потерять такой куш!

Дверь отворилась, вошла Николетта Кордеро. Было видно, что разговор с заместителем министра попортил ей крови. Кай ввел ее в курс дела. Нико сказала:

– Значит, вы утверждаете, что к убийствам не причастны?

– Да, конечно же, нет, – сказала Сивилла. – Зачем нам кого-то убивать, сами подумайте?

Однако слова ее не внушали особого доверия.

Кай заявил:

– Ну что же, аббатиса, а ларец-то при вас? Тот самый, который завещал вам Карлос Варан. Только не говорите, что вы его продали или его украли!

Августина ответила:

– Ах да, ларец. Он вас почему-то так интересует. Я готова вам показать его, но, боюсь, это невозможно...

– И почему? – спросила Николетта.

Монахиня сказала:

– Если бы вы пришли всего на день раньше... Он стоял в моих личных покоях. Но теперь... К нам приезжает папа римский, и монастырь обязан преподнести ему подарок. Я остановила свой выбор на этом ларце. Он весьма дорогой и наверняка понравится папе. И вот вчера вечером... Я отдала ларец кардиналу делла Кьянца, чтобы он от нашего имени преподнес его понтифику!

Воцарилось молчание. Кай сказал:

– Ну тогда нужно пойти к кардиналу и попросить у него ларец! Все очень просто!

– Не так-то просто, – ответила мать-настоятельница. – Кардинал передал его службе безопасности, которая должна исследовать ларец и установить, не нанесет ли он вреда здоровью святого отца. А забрать ларец у папской службы безопасности – думаю, у вас это не получится!

Николетта, подумав, сказала:

– Это мы еще посмотрим. Ну что же, будем считать, что вам больше нечего сказать нам. Или это не так?

Сивилла отвела взгляд, а мать-настоятельница, смиренно сложив руки, проговорила:

– Нам нечего от вас скрывать! Мы были с вами откровенны и надеемся, что наши слова не будут использованы против нас!