Дворец иллюзий

Однако всякий раз, сталкиваясь с «Махабхаратой», было ли это уютными вечерами в деревенском доме моего дедушки, или позже, когда я изучала тысячи страниц в кожаном переплете в доме моих родителей в Калькутте, я оставалась недовольна изображением женских персонажей. Причем дело вовсе не в том, что в эпосе отсутствуют сложные, значимые женские характеры, которые влияют на ход событий. Например, овдовевшая Кунти, мать Пандавов, которая посвятила всю свою жизнь тому, чтобы ее сыновья стали царями. Другой пример — Гандхари, жена слепого царя Кауравы, — которая вступила в брак и навсегда завязала себе глаза, таким образом отказываясь от своего права на власть и материнство. И самая примечательная фигура — Панчаали (она же Драупади), прекрасная дочь царя Друпада, единственная женщина, имеющая одновременно пятерых мужей, братьев Пандавов, величайших воинов того времени. Многие убеждены, что именно ее решительные действия повлекли за собой завершение Третьего Периода Человека.

И тем не менее все женские образы оставались бесформенными тенями, их мысли и мотивы неизвестны, их эмоции описывались только тогда, когда они влияли на судьбы мужских персонажей, а их роли представляются второстепенными на фоне деятельных отцов и мужей, братьев и сыновей.

Я помню, как пообещала себе, что если мне доведется когда-нибудь написать книгу (что, впрочем, в тот момент представлялось маловероятным), я сделаю женщин главными героинями повествования и расскажу историю, которая затерялась между доблестными деяниями мужей. Еще лучше, если повествование будет вестись от лица одной из героинь и отразит все ее радости и сомнения, трудности и достижения, ее сердечные печали и победы, изобразив через призму ее переживаний весь мир и особую роль женщины в этом мире. И кто справится с этим лучше, чем Панчаали?

Ее жизнь, голос, ее вопросы и взгляд на мир будут сопровождать Вас в путешествии по «Дворцу иллюзий».

Другие главные герои

Асватхама: сын Дроны

Дхриштадиумна: брат Панчаали, более известный под именем Дхри

Дрона: учитель военного искусства для Кауравов и Пандавов, учитель Дхриштадиумны

Друпада: царь Панчаала, отец Панчаали (Драупади) и ее брата-близнеца Дхриштадиумны

Карна: лучший друг Дурьодханы; соперник Арджуны; правитель царства Анга; в детстве был найден Адхиратхой (который его и вырастил) в плывущей по реке Ганга корзине

Кичака: брат Судешны и военачальник армии Матсья

Кришна: олицетворение Бога Вишну; правитель Яду клана: наставник Пандавов и лучший друг Арджуны, близкий друг Панчаали; брат Субхадры, жены Арджуны

Судешна: царица Вирата, мать Уттара

Вират: пожилой царь Матсьи, отец Уттары

Видур: главный советник Дхритараштры и друг осиротевших Пандавов

Вьяса: всеведающий мудрец и сочинитель древнеиндийского эпоса «Махабхарата», который также появляется на страницах этой книги как главный персонаж

1

Огонь

На протяжении долгих лет моего одинокого детства, когда мне казалось, что дворец отца вот-вот сожмет меня и будет держать в своих тисках до тех пор, пока дыхание мое не остановится, я приходила к Дхаи-ма, своей няне, и просила ее поведать мне какую-нибудь историю. Хотя она знала множество дивных и поучительных сказок, я снова и снова просила ее рассказать историю моего рождения. Думаю, я так любила ее потому, что она заставляла меня чувствовать себя особенной — в те дни мало что еще указывало на мою исключительность. Возможно, Дхаи-ма осознавала это. И может быть, именно поэтому она уступала моим мольбам, хотя мы обе знали, что мне следовало проводить время с большей пользой, как это подобает дочери короля Друпада, правителя Панчаала, одного из самых богатейших королевств на материке Бхарат.

Эта история побуждала меня придумывать себе необычные имена: Наследница мести, Нежданная, но Дхаи-ма только разводила руками на мою склонность все драматизировать, называя меня «Девочка, которую никто не ждал». Кто знает, возможно, она была права, в отличие от меня.

В один из зимних дней Дхаи-ма, сидя в позе лотоса, освещенная едва пробивающимся сквозь оконную щелку солнечным светом, сказала:

— Когда твой брат, родившись из священного огня, ступил на холодные каменные плиты залов дворца, все собравшиеся вскрикнули от изумления.

Дхаи-ма шелушила горох. Я наблюдала с завистью за ее быстрыми, подобно вспышкам молнии, движениями пальцев. Мне хотелось помочь ей, но у Дхаи-ма были свои особые представления о том, что можно делать принцессе, а что нет.

— Мы не успели и глазом моргнуть, — продолжала она, — как ты появилась из огня. Все остолбенели. Было так тихо, что можно было услышать пуканье комнатной мухи.

Я напомнила ей, что мухи не издают подобных звуков.

Она искоса посмотрела на меня и лукаво улыбнулась:

— Дитя, вещи, о которых ты не знаешь, заполнят молочный океан, где спит повелитель Вишну, и перельются через его края.

Я посчитала себя оскорбленной, но мне хотелось услышать историю до конца, поэтому я попридержала язык. И через мгновение Дхаи-ма продолжила рассказ.