Дворец Посейдона

Вечером я все-таки пошел на вокзал и увидел, как Элизбар привез Софико на машине. Они меня не заметили, вышли из машины и направились к поезду, который должен был вот-вот отойти. Элизбар в одной руке нес чемодан Софико, в другой — большой букет. Софико поднялась в вагон, и поезд тронулся, Элизбар побежал за вагоном, махая рукой.

Он отпирал дверцу машины, когда, наконец, заметил меня. Теперь уже не имело смысла прятаться.

— Садись, подвезу, — предложил Элизбар.

— Нет, спасибо, — отказался я, — пройдусь пешком.

— Далековато. Десять километров.

— И прекрасно, что так далеко. Слава богу! Вы просто не представляете, как я счастлив, что впереди целых десять километров. Не знаю, что бы я делал, если бы это было чуточку ближе…

Элизбар давно уже уехал, а я все стоял на крыльце и твердил:

— Я счастлив… Я очень счастлив…

И тут Софико сказала такое, что я вздрогнул. Получалось, что она знала, о чем я думал все это время, и вместе со мной все видела.

— Конечно, я мог отбросить небо и последовать за Посейдоном, но вы сначала подумайте, а потом меня упрекайте: если бы обрушился свод небесный, весь мир бы погиб, и в том числе и я, и Амфитрида. А если бы мы погибли, зачем мне тогда Амфитрида или зачем ей я?!

Софико затушила в пепельнице окурок и добавила:

— Никогда я не любила этого дурака-штангиста!

Лия вошла незаметно и при последних словах Софико подозрительно взглянула на меня.

Я отвел глаза, и Лия больше нас не оставляла, почуяв опасность.

— Обязательно должен выступить кто-нибудь из критиков, — сказала Софико. — Кого вы предпочитаете?

Я назвал критика, который был тамадой в день моего рождения.

— Мы ему звонили, но он отказался.

— Отказался? — переспросила Лия.

Я, признаться, тоже был удивлен.

Лия возмутилась:

— Наглец! Вы бы видели, как он изощрялся! Сидел во главе стола, вот здесь, пойдемте, я вам покажу, — она потянула Софико за руку и увела ее в столовую, словно рассчитывала застать там бесстыжего критика с полным рогом в руке. — Бессовестный!

Когда они вернулись в кабинет, Софико сказала:

— Теперь нам нужно подготовить вопросы и ответы. У нас по программе маленькое интервью. Вам лучше знать вопросы заранее.

— Конечно, — согласилась Лия.

— Это скорее для меня, чтобы я могла подготовиться, что-то сказать, пошутить, чтобы получилась непринужденная беседа.

— Конечно, конечно, — закивала Лия.

— Вопрос первый: ваш любимый писатель.

— Руставели, — быстро ответил я. Софико записала.

На этот вопрос мне ответить нетрудно. Слава богу, не в первый раз.

— Назовите еще одного, современного.

— Знаю. Станислав Лем.

— Прекрасно, — Софико опять записала. Лия в знак одобрения наклонила голову.

— Теперь ваш любимый композитор?.

— Палиашвили.

— Еще кто?

— Микис Теодоракис.

Лия удовлетворенно кивнула: значит, пока все шло, как полагается.

— Ваш любимый герой?

— Гагарин.

— Еще!

И вдруг что-то со мной случилось, и я свернул с проторенной дорожки.

— Жанна д’Арк!

— Ого! — удивилась Софико.

Лия недоуменно на меня уставилась.

— Давайте вычеркнем Жанну д’Арк, — предложил я.

— Отчего же, если вам хочется.

— Хочется, но…

— Коперник, — подсказала Лия, которая знала наизусть все мои ответы.

— Конечно, Коперник, — обрадовалась Софико, — он ближе вашему творчеству.

— Нет, не Коперник, — заупрямился я. Но не потому, что был против Коперника. Мне было стыдно, что Лия меня выдала. — Только не Коперник!

Лия встала и в знак протеста вышла из комнаты.

— Тогда надо придумать кого-нибудь, — вздохнула Софико.

— Ты смеешься надо мной?

— Ну что ты?! Чем, например, плох Джордано Бруно или Галилей? Нет, Джордано лучше, его на костре сожгли.

— Пусть, — сказал я, — мне все равно.

— Почему ты сердишься?

Лия снова появилась и села на свое место.

— Мы остановились на Джордано Бруно, — сообщила ей Софико. — Вы согласны?

— Да, — кивнула Лия. Бруно или Коперник — в данном случае для нее это не имело значения.

— Теперь укажите мне, чем вы увлекаетесь, кроме своей работы. Точнее — ваше хобби?

— Охота, — не задумываясь ответил я, хотя в жизни не держал в руках ружья.

— Отлично, — одобрительно улыбнулась Софико, поддерживаемая кивком Лии.

— Любите ли вы путешествовать? — Софико смотрела на Лию, словно от нее ждала ответа, но я опередил жену.

— Очень!

— Какие города вам нравятся?

— Киев.

— Еще!

— Прага.

— Здесь надо будет два слова сказать о Праге.

— Знаю.

— Потом я спрошу, какого вы мнения о развитии фантастики.

— Интерес к научной фантастике будет расти день ото дня.

— Это вы скажете во время передачи. Далее мы покажем отрывок из вашего фильма…

— Передача по цветному телевидению?

— Да.

— Тогда лучше показать «Пленник Сатурна».

— Лия, принеси, пожалуйста, фрукты! — Я не мог слышать ее голоса.

— Сейчас будем ужинать, — сказала Лия. У нее тоже все было предусмотрено программой.

— Не беспокойтесь, — сказала Софико.

— Я вас так не отпущу, — улыбнулась Лия. — Поужинаем по-домашнему.

В это время в кабинет вошел Мамука с толстой пачкой бумаги.

— Папа! — Он остановился в дверях. Его вежливость меня насторожила.

— В чем дело, сынок? — осведомился я как можно мягче.

— Знаешь, я написал книгу!