Дворец Посейдона

– Злой свет… – внезапно раздался скрипучий голос из сумки Оскара. – Чужой злой свет… Вилма хочет уходить…

Ливанос покосился на киви и насмешливо вскинул брови.

– Наконец-то я слышу тебя, моя дорогая Вилма. Очень впечатляет! И, думаю, нам стоит исполнить твое желание и вернуться в мой дворец. Дарон не любит, когда посторонние слишком долго находятся в ее святилище. Не будем испытывать ее терпение. А на обратном пути я хотел бы побольше узнать об устройстве, находящемся на спине вашей птицы. Это поистине удивительное изобретение!

49

Когда спустя три часа все шестеро вернулись в свои апартаменты, Оскар чувствовал себя совершенно разбитым. Он хотел только одного – забраться в душ, поужинать и завалиться спать. Все мышцы ныли, а голова буквально раскалывалась от боли и вдобавок шла кругом от невероятного количества впечатлений. Когда он закрывал глаза, то видел корабли, биосферы, роботов, пневматические поезда и кристаллы, которые роились, сменяя друг друга, как осы вокруг варенья.

В таком состоянии только горячая вода способна привести человека в чувство. Кстати, и в душевой в это время почти никто не бывает.

Прихватив полотенце и мыло, он направился в душевую, но на полпути столкнулся с Океанией. Заметив Оскара, девушка удивилась:

– Сейчас подадут ужин. А ты куда собрался?

– Хочу вымыться. Такое чувство, что на мне сантиметр морской соли и заводской пыли.

– Хочешь, я тебя провожу? Я могла бы потереть тебе спинку. – Она приблизилась к юноше на расстояние вытянутой руки. Как всегда, от Океании пахло розами. Как ей удавалось так хорошо пахнуть даже здесь, оставалось для Оскара загадкой. Ему вдруг стало ужасно жарко, на лбу у него выступили капельки пота.

– Очень мило с твоей стороны, но не стоит. – Он попытался отступить, но позади оказалась стена.

– Почему бы и нет?

– Ты же знаешь, что душевые строго разделены на женские и мужские. Если Калиостро нас заметит…

Его сердце едва не выпрыгивало из груди, но он старался говорить раскованно и шутливо.

– Я уверена, что нашему стражу совершенно все равно, – возразила Океания. – Кроме того, как он может узнать. Я, например, умею держать язык за зубами. – Девушка придвинулась ближе, и ее губы оказались совсем рядом с его губами. Оскар прижался к стене. Он был убежден, что сейчас она его поцелует, однако Океания мгновенно отпрянула.

– Оскар, что с тобой? Ты стал бледнее стены! – насмешливо проговорила она.

– Я… что ты имеешь в виду?

– Что тебе не стоит меня так бояться.

– Это я боюсь? – растерялся юноша.

– Ты выглядишь, как кролик перед удавом. – Девушка рассмеялась. – Я не собираюсь тебя ни к чему принуждать. Ведь это доставляет удовольствие только тогда, когда оба сильно хотят, правда?

– Хотят? Чего?

– Не прикидывайся глупее, чем ты есть на самом деле. Сейчас или позже – мое предложение остается в силе. Тебе достаточно только намекнуть. – Она похлопала его по щеке и скрылась за углом.

Оскар остался стоять, прижавшись к стене и задрав голову.

Наконец он вздохнул с облегчением. Пронесло! Боже правый, эта особа ни перед чем не остановится! Она говорила всерьез, или это только одна из ее шуточек? Если так, то шутка это злая.

С пылающими ушами Оскар двинулся дальше, толкнул дверь и вошел в душевую, где горел свет и слышался плеск воды. Значит, здесь все-таки кто-то был. Ну, не беда, много времени ему не потребуется.

Миновав туалеты, он уже направлялся к душам, когда заметил, что задняя часть умывальной занята – там находился Клеман. Механик брился перед зеркалом.

– Добро пожаловать, приятель! – Эльзасец ополоснул лезвие бритвы под краном. – Уже вернулись?

Оскар улыбнулся – и тут же взгляд его остановился. Бреясь, механик снял перчатку с левой руки, и теперь она лежала на краю раковины умывальника – черная, как сброшенная змеиная кожа. По тыльной стороне кисти Клемана тянулся хорошо заметный шрам в форме полумесяца.

Шрам этот был хорошо знаком юноше.

Его глаза сузились.

– Ты как-то говорил, что повредил руку, работая кочегаром. Но ведь этот шрам не похож на след от ожога.

– В самом деле? – Клеман схватил перчатку и поспешно натянул на еще влажную руку. – Возможно, я ошибался.

Оскар наконец оторвался от перчатки, их взгляды встретились. В глазах Клемана промелькнуло что-то вроде сожаления.

– Давно себя спрашиваю, когда же ты обо всем догадаешься, – произнес мужчина внезапно изменившимся голосом. – Ведь ты удивительно сообразительный малый.

Мысли Оскара смешались.

– Этот визит вчера ночью…

– О, так ты и об этом пронюхал? Я знал, что рискую, но иначе ничего не получалось.

– Но… зачем?

Клеман пожал плечами.

Мозг Оскара лихорадочно работал, причем сразу в нескольких направлениях.

– Я думал, ты мне друг.

Клеман утвердительно кивнул.

– Ты мне нравился. Разве не я защитил тебя от матросов?

– Но ведь ты пытался нас убить. В Париже, помнишь?

– И в батисфере тоже. – Клеман вытер бритву и убрал ее в кожаный футляр. – Это моя профессия, понимаешь? Ничего личного. – Эльзасец снял с вешалки нижнюю сорочку и стал натягивать.

Оскар стоял не в силах шелохнуться, словно внезапно окаменев.