Дворец вожделений

Он повел ее вниз, в комнату, где пахло гнилью и стояла бочка для купания, утопленная в сбитом из реек полу. Виноградные лозы, оплетавшие решетки на окнах, придавали вечернему свету мрачный зеленоватый оттенок. Черная плесень пятнала дощатые стены.

— Раздевайся, — приказал Царь-Дракон.

Рэйко содрогнулась от отвращения, но ведь он мог сделать с ней все, что угодно, если она вызовет его неудовольствие. Стоит ей взбунтоваться, и все ее планы усыпить его недоверие и освободить подруг пойдут насмарку. Она повернулась к нему спиной, развязала пояс и сбросила верхний халат.

Он молчал, но она слышала его хриплое дыхание. Белое нижнее кимоно упало к ее ногам, и Рэйко замерла, обнаженная, почти физически ощущая его вожделение. Кожа покрылась мурашками, мышцы напряглись, душу терзали мысли о Сано и горечь — ведь этот человек видит то, на что имеет право смотреть только ее муж.

— Совершенство, — тихо проговорил Царь-Дракон, проведя пальцами по ее спине до талии.

Непроизвольно сжав ягодицы, Рэйко вздрогнула и приготовилась к худшему. В горле встал ком, дыхание перехватило.

Царь-Дракон отдернул руку.

— Давай мойся, — подавленно произнес он. — Мыло и ведерко на полке. Прости.

Рэйко услышала, как он вышел из комнаты. Страх немного отпустил. Почему он не трогает ее? Доходит до последней черты и отступает. Может быть, это последняя отсрочка? Рэйко заметила, что он унес ее одежду. Она бы убежала и голая, если бы не стражники, голоса которых слышались со двора, и не ее подруги-заложницы. Рэйко черпнула ведерком воды из бочки, вода пахла озером. Она окатила себя и натерла тело и волосы матерчатым мешочком с мылом из рисовых отрубей. После стольких дней вынужденной неопрятности она наслаждалась чистотой. Сполоснувшись, Рэйко залезла в бочку.

В дверях появился Царь-Дракон со стопкой полотенец и свежих халатов.

— Как тебе нравится новое жилье? — спросил он.

— Спасибо… — Рэйко съежилась в холодной воде под его взглядом.

Массивные раздвижные двери и стенные панели были крепко заперты вертикальными жердями, пропущенными снаружи через пазы в задвижках и полу. Но деревянные решетки на окне прогнили насквозь.

— Я все думаю о том, что ты сказала вчера. — Присев на корточки у бочки, Царь-Дракон заговорщицки понизил голос. — Отныне тебя станет охранять только Ота — ему я доверяю. Остальным будет запрещено к тебе приближаться.

— Премного благодарна, — обрадовалась Рэйко, что он ослабляет наблюдение. — Теперь я чувствую себя в большей безопасности.

Царь-Дракон безучастно кивнул и взглянул на Рэйко.

— Да ты совсем замерзла. Тебе лучше выйти из воды.

Он отошел от бочки, и Рэйко, не глядя на него, вылезла, быстро вытерлась и надела одежду, которую он принес — белый нижний халат и серо-коричневое шелковое кимоно, украшенное белыми цветами. Она повязала пояс цвета морской волны, удивляясь, где он достал женскую одежду, и, осушая мокрые волосы полотенцем, обнаружила, что цветы на кимоно — анемоны.

Одежда, которую принес ей Царь-Дракон, принадлежала его умершей возлюбленной.

При мысли, что он, должно быть, хранил ее все двенадцать лет, с тех пор как Анемона умерла, по спине у Рэйко пробежал холодок. Она почувствовала слабый аромат духов и тела — халаты не стирали после того, как Анемона надевала их в последний раз. Рэйко представила, как Царь-Дракон касается одежды, вдыхая запах и возбуждая себя. Обряжая ее в эти халаты, он придается иллюзиям, что она является воплощением Анемоны. Рэйко гневно обернулась.

Его странное лицо светилось восхищением.

— Бледная тень твоего духа оставила твое безжизненное тело. Ты плыла в очарованной дреме, в невообразимые глубины, по водным каналам, к дворцу, где мы снова встретились, — продекламировал он и прикоснулся к мокрым волосам Рэйко. — Идем. Я должен тебе кое-что показать.

Он провел Рэйко за раздвигающуюся перегородку. Там, в маленькой комнатке, она увидела источник благовоний, пропитавших весь дворец. Коричневые палочки дымили в медной чаше, стоявшей на небольшом железном пьедестале. Рядом вокруг цветного портрета молодой женщины горели свечи.

— Это ты в прошлой жизни, Анемона, — сказал Царь-Дракон. — Сейчас ты так же красива, как и тогда.

Рэйко отметила легкое сходство с портретом.

— Я храню твой погребальный алтарь со дня твоей смерти, — прошептал он. — Моя преданность вернула тебя к жизни.

Оглядевшись, Рэйко увидела его постель, свернутую в углу, — жуткое доказательство того, что он спит с алтарем, поклоняясь мертвой.

— Кто она была? — не удержалась Рэйко, рискнув нарушить правила игры, по которым она и была Анемоной.

Царь-Дракон посмотрел на портрет.

— Она была моей матерью.

— Вашей матерью? — Удивлению Рэйко не было границ, поскольку его отношение к ней никак нельзя было назвать сыновним. — Но я думала…

— Что она была моей любовницей? — Царь-Дракон улыбнулся, увидев ее реакцию. — Конечно, была. — Он уже не считал Рэйко Анемоной и разговаривал с незнакомкой, в которой, как он думал, жил ее дух. — Мы были намного ближе, чем обычные мать и сын.