Дворец вожделений

— Похищение не нацелено ни против сёгуна, ни против вас, ни против меня, — сказал Сано. — Они действуют против Хосины-сан! — Этого никто не мог предположить. Все их версии, выстроенные при отсутствии улик, вели расследование в ошибочном направлении. — Мы не там искали подозреваемых!

— Это так. — Янагисава отвернулся от Сано и устремил взгляд в сад.

Утро медленно вступало в свои права, тени постепенно растворялись, окружающие предметы и цвета становились отчетливее. Сано ощутил некоторое облегчение, поскольку теперь понимал мотивы похитителей и представлял, как спасти Рэйко. И тут, мгновенно холодея от ужаса, он осознал, что условия выкупа ставят ее в гораздо большую опасность, чем ему показалось вначале.

— Что вы намерены делать? — спросил Сано, и мрачное предчувствие охватило его с новой силой.

Канцлер повел плечами, и этот жест показал, что он находится в крайне затруднительном положении. Как бы ему ни хотелось спасти госпожу Кэйсо-ин и выиграть битву за благосклонность сёгуна, возможно ли допустить казнь любовника? Сано понимал, что Янагисава, должно быть, очень печется о Хосине, иначе он давно бы отдал письмо сёгуну, а Хосина уже стоял бы одной ногой в могиле. Все еще не понимая, почему Янагисава решил таким образом сообщить ему о письме с требованиями выкупа, Сано увидел, что и сам оказался перед дилеммой. Он не мог допустить кровавой жертвы в обмен на женщин, но Хосина был его врагом, а на кону стояла жизнь Рэйко.

— Когда вы собираетесь рассказать об этом Хосине-сан? — спросил Сано.

— Прямо сейчас. Пригласите начальника полиции! — крикнул Янагисава своим стражникам.

Вскоре на дорожке появился Хосина, он шел легким шагом, одетый в бежевый шелковый домашний халат, из-под которого выглядывали голая грудь, щиколотки и ступни ног. Он зевал, веки были тяжелы ото сна. Увидев Сано, он остановился у беседки и заморгал, словно прогоняя сон.

— Что происходит? — спросил он, глядя на Янагисаву.

— Мы получили от похитителей условия выкупа. — Канцлер взял письмо из рук Сано и передал его Хосине.

— Наконец-то! — Хосина, по всей видимости, не обрати внимания на холодность Янагисавы, новость захватила все его внимание. Он взлетел по ступеням в беседку и в волнении развернул бумагу. Просматривая текст, он нахмурился, раздраженный бессмыслицей стихотворения. Потом дошел до условий выкупа, и Сано увидел, как у него потрясенно округлились глаза, а нижняя губа отвисла.

— Похитителю нужна моя голова! — поразился Хосина. — Это и есть причина преступления! — Он швырнул письмо на пол и тревожно взглянул на Янагисаву. — Но ведь сёгун не станет убивать меня, чтобы вернуть госпожу Кэйсо-ин, правда?

Янагисава отвел глаза от своего возлюбленного. Сано понимал, что сёгун, для которого мать дороже Хосины, ради нее не задумываясь убьет любого из своих вассалов. Эта жуткая мысль явно посетила и Хосину.

— Вы ведь не станете показывать это письмо его превосходительству? — выдохнул Хосина, хватая канцлера за руки. — Вы ведь не позволите ему убить меня ради своей матери?

Канцлер отнял руки и сжал его плечи.

— Я не могу вмешиваться в это из-за тебя. — Он со спокойным сожалением смотрел в глаза Хосины. — Все должно идти своим чередом.

— Что?!

Хосина отпрянул от канцлера, словно тот ударил его. Сано пережил не меньшее потрясение, не сомневаясь, что Янагисава вступится за своего любовника.

— Вы собираетесь пожертвовать мной, чтобы спасти госпожу Кэйсо-ин?! — Хосина затряс головой, словно не верил своим ушам, давясь смехом, в котором звучали истерические нотки. — Но… но в этом нет нужды! Вы можете уговорить сёгуна пощадить меня! Мы придумаем, как спасти госпожу Кэйсо-ин!

Он умоляюще вглядывался в лицо Янагисавы, но голос канцлера остался спокойным.

— Ты просишь невозможного.

Лицо Хосины потемнело от гнева.

— Вы хотите сказать, что не собираетесь защищать меня, потому что не желаете навлекать на себя неудовольствие сёгуна? — выдохнул он.

Янагисава молча склонил голову.

— Вы готовы послать меня на смерть, только бы не лишиться положения и шанса править Японией через сына, когда тот станет следующим диктатором! И это после всего, что было между нами?!

Пылая гневом, Хосина кружил возле Янагисавы.

— Я помог вам укрепить власть! Я боролся с вашими врагами! Я вручил вам свое тело и душу! — ударил он себя в грудь. — А теперь, когда мне нужна ваша помощь, вы бросаете меня на произвол судьбы!

Сано чувствовал себя крайне неловко, став свидетелем этой интимной, не предназначенной для посторонних глаз сцены. Янагисава, должно быть, предвидел, что так и будет, и Сано продолжал недоумевать, почему канцлер вызвал его сюда.

Хосина вдруг упал на колени перед Янагисавой.

— Пожалуйста, не бросайте меня! — взмолился он, давясь рыданиями и хватаясь за полы халатов канцлера. — Я люблю вас! Я не хочу умирать! Прошу, прошу, если вы любите меня, не позволяйте сёгуну меня казнить!