Дворец вожделений

— Да, священник Рюко — мошенник! — в отчаянии подтвердил Сано. Выпад против могущественного священнослужителя может повредить ему ничуть не больше молчания. — Мы вам нужны, ваше превосходительство! Мы наша единственная надежда на спасение досточтимой госпожи Кэйсо-ин!

Нерешительность и привычка пасовать, когда ему возражают, заставили сёгуна заколебаться.

— Уничтожьте нас, и она обречена, — вторил канцлер Янагисава. — Помилуйте нас, и мы докажем свою преданность, доставив вам ее целой и невредимой.

Какой-то момент, показавшийся вечностью, Цунаёси Токугава пребывал в нерешительности. Вороны в саду каркали, как стервятники, обитавшие у лобного места. Наконец он слабо махнул рукой стражникам. Те остановились, продолжая удерживать Сано, Янагисаву и Хосину у порога.

— Вы до сих пор… э-э… не нашли мою мать, так почему я… э-э… должен верить, что вы вообще когда-нибудь ее спасете? — спросил Цунаёси Токугава.

Сано отметил, что кризисные ситуации действуют на людей по-разному, например, данная улучшила умственные способности сёгуна. Хосина молча ждал, на его лице застыло смятение, словно он не понимал, то ли будет вот-вот спасен, то ли стоит на краю могилы.

— Зная причину, по которой разбойники похитили досточтимую госпожу Кэйсо-ин, мы поведем расследование в новом направлении, — сказал Сано. — Теперь понятно, где их искать. — Все его надежды на спасение Рэйко основывались на этой уверенности. — На сей раз я ее найду. — Убежденность укрепила его голос. — Клянусь честью!

— Очень хорошо, — сказал сёгун, усаживаясь с видом человека, которому очень хочется верить в то, что он услышал, и снять с себя всякую ответственность. — Я дарую вам право продолжать расследование. — Он жестом остановил стражников, которые держали Сано, Янагисаву и Хосину. — Вернитесь на свои места.

— Премного благодарен, ваше превосходительство, — сказал Янагисава, кроткий как ягненок.

Сано шумно выдохнул воздух. Они с канцлером тихо прошли к своим местам, опустились на колени и поклонились сёгуну.

— Но что мы будем… э-э… делать с этим… э-э… письмом? Похоже, для меня одинаково плохи оба варианта.

Канцлер Янагисава бросил на Сано взгляд, вопрошающий: «Что же нам делать?»

— Хосина-сан является для нас гарантией, что ваша досточтимая мать останется жива, — сказал Сано сёгуну. — Поэтому я советую отложить казнь. Похитители не тронут госпожу Кэйсо-ин, поскольку обещание ее вернуть — единственный способ заставить вас принять их условия.

Сано не стал озвучивать свое опасение, что женщины уже мертвы и им ничто не поможет.

— Похитители зашли очень далеко, чтобы уничтожить Хосину-сан, — продолжал он. — Их горячее желание добиться его смерти играет нам на руку. Они станут ждать, что вы его казните, и позволит мне взять их.

— Звучит… э-э… неплохо, — согласился сёгун, успокаиваясь.

Хосина прочистил горло.

— Тогда могу я быть свободным, ваше превосходительство? — Его голос дрожал, лицо было бледным.

Сёгун кивнул, но Сано быстро заговорил:

— Нет… вы должны посадить его в тюрьму и публично обьявить, что он приговорен к смерти. Похитители узнают эту новость и решат, что вы пошли у них на поводу. Чем дольше они будут так думать, тем больше времени у нас останется на спасение госпожи Кэйсо-ин.

Сано не мог допустить освобождения Хосины, поскольку тот мог запаниковать и сбежать. А ведь Хосина был также гарантией спасения Рэйко, и Сано хотел его контролировать.

— Очень хорошо, — сказал сёгун и обратился к стражникам: — Поместите Хосину-сан… э-э… под домашний арест.

Когда стражники уводили Хосину из комнаты, он бросил на Сано полный злобы взгляд, явно рассчитывая, что Сано мог обойтись с ним лучше. Казалось, он не испытывает ни благодарности к Сано за спасение своей жизни, ни облегчения, что сёгун его помиловал.

Сёгун повернулся к Сано и Янагисаве:

— Я объявлю… э-э… что Хосина-сан будет казнен через… э-э… семь дней. — Кризисная ситуация пробудила в нем редкую для него непререкаемую властность. — Именно столько времени вам отводится на спасение моей матери.

— Да, ваше превосходительство, — хором отозвались Сано и Янагисава.

Страшная угроза для их жизней миновала, но Сано предвидел опасности, сопряженные с реализацией плана, который он только что озвучил своему господину. Кожа была липкой от пота, руки и ноги холодны как лед, к горлу подступала тошнота.

— Если вы ничего не добьетесь за это время, Хосина-сан умрет. — Взгляд сёгуна угрожающе потемнел, голос зазвенел. — А если вы… э-э… дали мне ошибочный совет и моя мать погибнет, я… э-э… казню вас обоих.

— Да, ваше превосходительство, — покорно произнес Янагисава.

Сано сумел лишь с трудом кивнуть, иначе, произнеси он хоть слово, его бы просто вырвало от страха. Он понимал, что если дал сёгуну ошибочный совет, то обрек не только себя, но и расписался под приговором для Рэйко.

ГЛАВА 14