Дворецкий в Белом (СИ)

Несмотря на возраст, Шиничи был удивительно опытным. Сначала тонна детективных романов с самыми разными непредсказуемыми поворотами, потом мелкие и не очень расследования с отцом, а за ними первые серьёзные дела ближе к старшей школе. И начиная от самого первого дела на самолёте, заканчивая поимкой другого серийного убийцы, парень не терял хватки. Нужно было искать возможное, не отрицая других вариантов, кроме совсем абсурдных историй с рептилоидами и заговорами масонов.

Есть две версии — Рюдзи убийца и Рюдзи подставили в убийстве, представившись им. Доказательств первого варианта много, среди доказательств второго…

— Позвольте посмотреть.

Пока Мегурэ не отдал всё криминалистам, Шиничи в перчатках, подаренных Ширатори, взял улики в руки. И, конечно, парень вряд ли что–то бы нашёл в книге, только обычные аккуратные страницы с интересной историей приключений. Но этого нельзя сказать о другой улике, о блокноте. Открыв его, Шиничи внимательно вчитался в написанное и на секунду посмотрел на Рюдзи таким взглядом, словно вероятным вариантом стал «Рюдзи — убийца».

Но можно ли было сказать о написанном «не знаю, зачем это тебе, но…»? Вряд ли. Это больше походило на дневник, полный прятавшихся в закромах обид.

Начался он рано, ещё с того момента, когда Рюдзи мог писать только хираганой. Тогда Но жил напротив него и был самым обеспеченным ребёнком в районе. Когда Рюдзи слышал о их высоких доходах, он разочарованно вздыхал и смотрел на упорного старшего брата и маму, которая зарабатывала не более прожиточного минимума. Они и в Токио тогда не жили, только на окраине, пока брат не вырвался в «люди» и не стал обеспечивать семью.

Но тут было не сколько об этом, сколько о том, что Но все завидовали, хотя он отмахивался от возмущений с искренностью наивного ребёнка. Это не помогало, многие дети знали и не такие трюки, благодаря разводу родителей или чему похуже, потому не верили ребёнку. Рюдзи оказался среди них.

Он съехал и писал о том, что может забыть это, пока не увидел Но во время поступления. Они пришли в один день и одно время, а сотрудники были настолько ленивы, что приняли их одновременно. Что бы Но не говорил, Рюдзи слышал сквозь слова «я превосхожу тебя», «я лучше тебя». Сначала парень извинялся за это, потом перестал и на этапе учебного курса превратился в огромный недовольный комок, тщательно скрываемый под улыбкой.

Идеальный мотив, к которому невозможно докопаться, что в это даже не верится. Может он — убийца? Может ни кто под него не копал? Может голова Шиничи полна ложных ожиданий?

Замешательство — именно это чувство подходило к этой ситуации больше всего.

— Танака–кун, есть ещё какие–то подробности?

— Нет…

— Чек от хот–догов?

— Ах! — за одну секунду мрачный Рюдзи встрепенулся. Экономный брат всегда учил его забирать любые чеки, — Вот.

Замешательство накрыло Шиничи ещё сильнее. Время и дата в чеке соответствовали тем минутам, когда другой Рюдзи показывал Но обложку новой книжки. С одной стороны был шанс, что длинноволосый парень или кто–то ещё — сообщник парня, но с другой его всё ещё могли хорошенько подставить.

Сходится, но не сходится. Расходится, но не конца. Замешательство.

— Как бы то ни было, Танака–кун, улик слишком много, — Мегурэ прокашлялся, — Ты понимаешь, да?

— Ага. Вот.

Парень без слов поднял руки. Наручники были удивительно велики для его рук, что он мог их просто высунуть, будто сама судьба шептала что–то Шиничи на уши.

***

Когда Шиничи вышел из полицейского отдела, до сих пор выискивая способ доказать вину или невиновность Рюдзи, запыхавшаяся Ран встретила его у входа в участок и сразу же огорошила:

— Я узнала кое–что у бывшей клиентки мамы, — она не выглядела радостной, но улыбалась. Та самая клиента стояла неподалёку, а потом подошла к ним, заметив детектива, — Помнишь, убийство Чин–куна?

— Да? — парень посмотрел на старую женщину сорока лет. Та с уважением поклонилась.

— Я живу на окраине в частном доме напротив дачи покойного дедушки Но–тяна, — медленно проговорила она, не специально разжёвывая слова, — В ту ночь мне до утра не спалось, я смотрела в окно… Тогда уже светало. И я увидела мужскую фигуру в полицейской форме. Я сразу подумала, что это Но–тян, но потом засомневалась из–за мешковатости, а потом увидела через окно, как он снимает кепку… И тут я прочитала новости об деле Ои–сан…

— «Украдено две формы разного размера»? — моментально вспомнил Шиничи, — Зачем Но–куну форма…? Стоп, он ведь не мог быть…

— Убийцей? — испуганно визгнула Ран.

— Н–нет, но… Невозможное… всё, что останется, — любимая цитата застряла в горле. Замешательство стало петлей, которая всё сильнее сжимает его шею, — Вы можете отвести нас туда?

— Да! У меня даже есть запасной ключ, — женщина слегка смущённо пропела, — Мы с ним когда–то… были вместе.

— Ха–ха.

Смешок был не из приятных, позитив плохо давался парню. Он так любил запутанные дела и одновременно ненавидел, что не мог и думать ни о чём другом, следуя за знакомой Эри.

По дороге пискнул телефон. Накамори написал:

«Кудо–кун, не поверишь! Шингу объявил о своём появлении!