Дворецкий в Белом (СИ)

— О, как мило, он у тебя на коленках! — парень оглядел котёнка и аккуратно опустил руку. Его ладонь медленно прошлась по шерсти, вызывая у питомца ещё более громкое мурчание, — Ну вот видишь, он тебя любит. Погладь его.

Может быть, слабый блеск в глазах Кайто означал личный интерес, желание, симпатию, но он гладил котёнка механически, так же, как печатная машинка печатает бумагу. Заучено, на повторе, без самодеятельности.

И это расстраивало Аоко, но она не могла подобрать нужных слов. А ведь нужно что–то менять.

***

— Так, я наелась! Теперь можно и позаниматься, — в миг Аоко привычно потянулась локтями, как делала в больнице, а потом исчезла где–то в конце первого этажа. Кайто пошёл за ней.

Его встретила среднего размера спортивная комната. В таких парень никогда не был, хотя изучал теорию — тут был велотренажёр, стенка со специальной конструкцией для отжиманий, две гири на восемь и шестнадцать килограмм, два спортивных матраса, а над ними зависла приличного размера боксёрская груша. И, пока дворецкий всё запоминал, девушка уже заняла тренажёр.

— Если хочешь, можешь со мной позаниматься, только аккуратней. Пусть ты и восстановился, но… А у вас физкультура вообще была?

— На уровне банальных упражнений, — и Кайто стал повторять всё то, что бывает на самой банальной утренней зарядке. Аоко присвистнула.

— Неплохо! Тогда можешь просто отжиматься, или пресс подержать? — дворецкий замотал головой и продолжил всё то, что знал, заодно изучая, что делает Аоко, — Ну, я не настаиваю, но хочется проверить, как у тебя с этим.

Парень бросил на неё пустой взгляд, согласный на все испытания, а потом обернулся к матрасам. В его голове промелькнуло изображение отжимания, но в ту секунду, когда он попытался его скопировать, Кайто упал и долго лежал лицом в матрасе, пока девушка не прекратила разминку и не подбежала к нему.

— Не очень вышло, да? Можешь перевернуться? — дворецкий перекатился на спину, а Аоко крепко сжала его ноги, — Руки за голову, ноги не двигать, головой касаться колен. Если устанешь, скажи мне, мы остановимся.

— Не обязательно.

— Обязательно, а то будет не очень приятно. Давай, попробуй.

Кайто напрягся. Он делал это упражнение всего один раз с одним из учителей и не смог отжаться более трёх раз. Но сейчас Аоко смотрела на него и подбадривала, на губах остался слабый привкус шоколада, и первые три попытки получились идеальными, как две последующее. Потом уменьшалась скорость, затем сила и, в один миг, Кайто снова лежал на матрасе.

— Двадцать два… а ты выносливый, — Аоко поднялась, — Но мне кажется, последние два ты всё–таки выжал. Вставай.

Дворецкий исполнил приказ, а потом повернулся назад. Его взгляд надолго замер на серой боксёрской груше, уже прилично обшарпанной, словно в физкультурном зале, и даже немного пыльной. И парень подошёл ближе, протянув к самым пыльным зонам. И, закономерно, раздался громкий чих.

— Будь здоров. Грязная, да?

— Я вытру, — Кайто вышел из комнаты, а Аоко медленно подошла к боксёрскому инструменту. Она никогда не пользовалась ей, она принадлежала её отцу, старый подарок, но иногда девушка подходила и ударяла по ней рукой, разок, скорее для смеха. Однажды и ногой, правда в не самый удачный момент, её ступня ещё некоторое время ныла. Потому студентка ничего не стала делать и покинула комнату, едва услышав слабое мяуканье котёнка.

А спустя одну минуту в комнату вернулся дворецкий с влажной тряпкой. Он бесшумно подошёл к груше и принялся аккуратно и умело вытирать её. Его взгляд ловко подмечал самые пыльные места, а натренированные руки очищали грязь круче любой профессиональной уборщицы. И, уже скоро, груша сияла.

После этого Кайто выглянул за дверь, убедился, что Аоко играет с котёнком, и вернулся. Он посмотрел на спортивный инвентарь несколько придирчиво, прежде чем его бездонная память вновь заявила о себе. Его окутали не лучшие воспоминания о недавних парнях в переулке, но после всё сменилось смазанным, но различимым силуэтом девушки. Её действия, решительные и выработанные, повторялись снова и снова, как плеер, на который скопировали всего одну песню. Парень даже не сразу понял, что вновь стоял прямо напротив груши с поднятой рукой.

Тот удар Аоко был твёрдым, как у любого человека, который посещал клуб боевых искусств, а вот удар Кайто походил на слабый толчок девушки из романтической комедии, что лёгким движением руки отталкивает сильного мужского героя. Так же поступила и груша, откинувшись назад, но нет, это был не удар. Слабый кулак сжался, парень вложил в него все свои силы и попал в самый центр груши.

Даже звука толком не было, не то, чтобы груша вообще сдвинулась хоть на миллиметр.

И в пустых глазах промелькнул еле заметный блеск разочарования.

***

Пол–одиннадцатого. Самый разгар дня, только вот Кайто… было нечего делать. Кид спал, Аоко переписывалась с Акако по телефону, а он сидел в гостиной в одной и той же позе с одним и тем же выражением лица. Никакой работы, никакой.