Дворецкий в Белом (СИ)

Если делить однокурсников Кайто, по отношению к нему, на три лагеря, то получится следующее: «задиры», «поддакивалки задир» и «если первые два лагеря будут меня трогать, то я буду тебя трогать со всеми, но вообще мне на тебя насрать». Муку был из третьей касты — его могли заставить сказать однокласснику что–то обидное, но обычно они игнорировали друг друга полностью. И парень всё равно помнил его, хотя бы потому, что Муку был не самым любимым учеником в школе. Он был внимательным, легко учился, однако директор открыто его ненавидел и настраивал против него учителей, да некоторых учеников. Почему, парню было неизвестно.

Но правда интересно, как он там?

***

Когда Кайто приехал домой, он первым делом поднялся на второй этаж и зашёл в комнату Аоко. За всё время работы он был тут приличное количество раз, но чаще звал хозяйку комнаты вниз или сидел за компьютером по некоторым нуждам, иногда с её предложения. Он даже специально научился играть в ту гоночную игру, но до сих пор не нашлось повода сыграть снова, как в первый день.

Ещё он разбирал шкаф, если было нужно что–то найти или постирать, и проверял косметику, который было ничтожно мало. Считай, две розовые помады и чёрный карандаш, который даже не вскрывали. По большей части в её столе лежали фото, письма, открытки, блокноты и альбомы, которые парень иногда открывал и разглядывал многочисленные художества.

Детский сюрреализм сменялся взрослым и аккуратным реализмом. Сначала вниз склонялись колокольчики и зацветали розы, потом безмолвно залаяли собаки, одна из которых была подписана, как «Тина», замяукали кошки, а затем на листах появились люди. То случайные прохожие без имён, то несколько рисунков отца, то подруг, то куча изображений незнакомого молодого парня, под одним из которых было написано «Шиничи–сан». А последним рисунком был белый кот, который поучился лучше всего остального.

Это был её первый альбом, давно закончившийся. Теперь новые рисунки можно найти в двух других или блокнотах: снова подруги, одно изображение отца, неизвестный «Шиничи–сан» в компании ещё более неизвестной «Ран–сан», а потом Кайто открыл третий альбом.

Тут были рисунки с ним.

Всего немного, но красивые, ровные и аккуратные: в форме со спокойным взглядом, во время сна, лежа боком, готовка, игры с Кидом — и всё такое милое, как рисунок отца или подруги. А на последнем заполненном листе красовался мечтательный (для хозяйки альбома) рисунок, где парень искренне улыбался.

Смотря на него и аккуратно поднятые уголки губ, изображённые там, дворецкий сжал альбом крепче и подошёл к зеркалу. Он посмотрел на лист и на себя, а потом натянул улыбку. Затем сравнил и понял, что не вышло. Тогда попробовал ещё, но тоже не очень.

Прошло полчаса или час, прежде чем улыбка вышла похожей на что–то правда искреннее, пока живот бурлил в ожидании завтрака. Но Кайто не спустился, пока не повторил рисунок.

***

Когда Кайто поел, вышел из кухни и сел на диван, Кид закричал и запрыгнул к нему на колени. Котёнок тёрся о форму всем тельцем, то устраиваясь поудобнее, то довольно выгибаясь.

Это успокоило бы многих, но не дворецкого. Вместо этого он потянулся за книгой, которую оставил на столе ещё до визита Даичи.

Он всё ещё не прочёл её, но понемногу читал, хотя и не мог точно определить, увлекала ли его история служанки Мии.

«Мия давно заметила, что любимое место Ричарда — цветочный сад особняка. Она всегда знала, где его найти, и всегда находила.

Она знала о нём многое.

Например, его любимый кофе с корицей. В нём обязательно есть две ложки сахара и палочка корицы. А в летние дни он мог украсить напиток листами мяты. И самое важное — он всегда вдыхал запах кофе, который был был приготовлен кем–то другим, даже ей. Не потому, что не доверял.

Это была привычка.»

Кайто снова захлопнул книгу и встал так резко, что Кид визгнул перед падением. Но потом котёнок сориентировался и громко замяукал, понимая, что парень пошёл наверх переодеваться для занятий «спортом».

Эту очередную порцию игнора подросший малыш не выдержал. Он спрыгнул со своего места и медленной грациозной походкой вышел в прихожую. Поскольку ему повезло с рецепторами, он быстро нашёл купленную для Кайто обувь.

Как раз хотелось в туалет.

… как вы понимаете, вместо занятий, Кайто стирал обувь.

Ему стоило бы порадоваться, что Кид достаточно глупый, чтобы не заметить, что у парня три пары обуви. Но несколько минут на душ, обед и новое переодевание остались, повезло, потому парень забрал кошелёк с часами и вернулся в прихожую, чтобы обуться.

После вчерашнего и кучи предшествующих этому изнуряющих занятий, у него потихоньку, словно пазл, сформировалась идея.

Адрес он нашёл в ноутбуке, номер автобуса узнал там же.

***

— Что?! Но–кун, как ты… потрясающе! — Минами ухмыльнулась, поглядывая на восхищённую Аоко, — А скажи что–нибудь на португальском!

— «Obterei tudo o que quero», — Ута и Рюдзи закатили глаза, не веря, португальский ли это или набор латинских букв, пока Но смело хвастался перед однокурсницей, — По части португальского я самоучка, но этот язык меня восхищает.