Дворяне 2

Вскоре пришёл Саша и предложил накрыть праздничный стол на втором этаже в уютной гостиной, где стены были оклеены обоями, чтобы поговорить в приятной, спокойной обстановке. Время приближалось к обеду, из школы пришла Мария, она в воскресение вела уроки для взрослых крестьян, из соседних деревень, учила их читать и писать. Она начала помогать Матрёне и Тоне, приготовить салат и накрыть стол в гостиной. На второй этаж детей не пускали (двери туда запирали), поэтому там сохранялся прежний порядок и уют. На столе в гостиной всегда была чистая, шёлковая скатерть, и на неё женщины красиво расставили тарелки из тонкого фарфора, и рядом с тарелками разложили ложки и вилки из серебра. За праздничным столом кроме гостей собрались: Семён Александрович, Саша, Тоня, Мария, Серёжа, Коля, Сашина жена Юля и служанка Матрёна.

– А вы знаете, ведь сегодня именины у Александра и Петра, – сообщила Матрёна. Она регулярно ходила в церковь и знала все именины и церковные праздники.

Пётр Егорович удивлённо произнёс:

– Я и не знал, что мы сегодня именинники. Мы с сыном (тоже Петром) редко отмечаем такие даты.

На столе стояла бутылка красного виноградного вина из старых запасов, и хозяин предложил:

– Давайте выпьем по такому случаю и поздравим именинников. Матрёша, открой, пожалуйста, бутылку.

Пётр и Тоня сидели рядом и как-то странно переглядывались. Тоня что-то смущённо прошептала ему на ухо, и он, встал.

– Семён Александрович,– волнуясь, сказал Пётр – я прошу руки вашей дочери Антонины. Мы с ней любим друг друга и хотим пожениться.

Семён Александрович уже догадывался, почему они сели рядом, по всему их поведению чувствовалось, что это влюблённые. Кроме того, сын Саша уже говорил о дружбе Смирнова Петра и Тони.

– Я конечно не против, – сказал он, вставая с места, – подойдите оба ко мне и я благословлю вас по старому обычаю, как меня благословил когда-то отец.

Влюблённые подошли к нему, он перекрестил их и поочереди поцеловал каждого в лоб. Затем жених и невеста поцеловались друг с другом. Пётр Егорович тоже благословил молодых, хотя он это уже сделал раньше, и все присутствующие захлопали в ладоши.

Пришлось изменить планы, и первый тост произнесли за жениха и невесту, а потом уже поднимали хрустальные рюмочки за именинников. К обеду у Верещагиных был приготовлен гороховый суп и на второе картошка с курицей. А на закуску женщины успели приготовить только салат из овощей под горчичным соусом. Салат состоял из варёной картошки, свёклы, красного лука и солёных огурцов. Несмотря на скромное угощение, все с аппетитом поели и за столом начались разговоры. Сначала обсудили, как будут справлять предстоящую свадьбу и наметили венчание, на десятое декабря. Решили, что свадьбу проведут скромно в кругу семьи. Затем углубились в воспоминания; каждый приводил примеры из своей свадьбы, вспомнили, как Саша на своей свадьбе наступил невесте на ногу во время вальса. Вспоминали это с улыбками.

– Хорошо и весело мы раньше жили, – с ностальгией говорил жених Пётр Петрович.

– Это верно, – согласились с ним сидящие за столом родственники.

– Но что с людьми стало? – продолжил он свою мысль. – Все, как с ума сошли; кругом расстрелы жестокости, на моих глазах по приказу большевиков арестовали троих железнодорожников в Данилове, и Семёна Александровича чуть не расстреляли.

– Я, думаю, – предположил Семён Александрович,– это всё из-за людской зависти. Одни живут лучше, другие хуже – вот и начался передел собственности. Чем всё это закончится трудно даже предсказать. Одно ясно – ничего хорошего ждать не приходится.

После такого умозаключения, лица у всех стали серьёзные и некоторое время за столом установилась тишина.

– Давайте не будем говорить о грустном, – предложила Мария, – я вам сейчас спою, если вы не против. На её нежном личике засветилась добрая улыбка.

– Конечно, спой, мы с удовольствием послушаем! – попросили несколько голосов.

Мария сходила в соседнюю комнату, где лежали музыкальные инструменты, и принесла гитару. Проверив настройку, она запела неополитанскую песенку из репертуара прежних музыкальных занятий в Петербурге. Струны её гитары звучали тихо и томно, девичий звонкий голос хорошо гармонировал с аккордами, хотя не всегда она попадала в нужную ноту. Сказывались редкие репетиции. Раньше Верещагины часто разучивали какие-нибудь новые песни, но теперь было не до этого.

На улице стало смеркаться, дело шло к вечеру, и Семён Александрович вспомнил о делах по хозяйству: надо было загонять в сарай с пруда уток и гусей. К тому же пора их кормить.

– Матрёша, узнай, пожалуйста, Калачёвы в обед коров доили? – попросил он служанку, которая сидела за столом и что-то с удовольствием рассказывала Юле, не обращая внимания, на звуки гитары.

Мария перестала играть и предложила выйти прогуляться на улицу. Пётр Егорович поддержал её:

– Всё правильно, вредно долго сидеть на месте, надо двигаться. Движение – это жизнь.