Дворянин

— Ладно, морякам — помоги, конечно, но всё равно давай — опять начинай по приёмам ездить. Присматривай себе уже себе невесту. А то я сам этим займусь. Ну раз уж ты у нас не только сирота, но ещё и Николаевич,- ухмыльнулся он.- В следующую субботу Мишка первый бал в своём дворце даёт. Тебе, естественно, быть обязательно. Понял меня?

Глава 5

5.

Данька махнул рукой, и сверху протяжно заорали:

— Навались!- после чего массивный маховик сдвинулся и провернулся на четверть оборота. Данька вновь взмахнул рукой, в ответ на что сверху тут же заорали:

— Одерживай!

Бывший майор двумя ударами молота с короткой ручкой забил фиксатор-костыль, после чего по пояс нырнул во вскрытый цилиндр. Несколько движений гаечного ключа, шпилька… и он с облегчённым вздохом вынырнул обратно.

— Всё, закрывайте крышку,

— Будет сделано, ваша милость,- прогудел стоявший рядом «дед», то есть главный механик первого русского боевого парохода Балтийского флота… впрочем, насколько Данька мог знать, этой терминологии на флоте пока ещё не было. Наоборот, к главному механику матросы, да и офицеры, пока ещё относились с этаким пиететом. Наверное, так же как их далёкие языческие пращуры относились к кузнецам.

— Когда можно будет устроить испытательный пробег?- уточнил подошедший капитан парохода, лейтенант Корязьев 2-й.

Данька задумался.

— Ну-у-у… сначала надо поднять пары, осмотреть нет ли где прорывов, пройтись по Неве…

— Да это мы сегодня сделаем!

— Ну тогда давайте завтра. Я сам с вами схожу. На всякий случай. В принципе, изменения в машине небольшие, да и, в значительной части, направлены как раз на повышение её надёжности, так что, скорее всего, всё должно пройти нормально — но ну его от лукавого. Лучше побережёмся. Куда сходить думаете?

— До Выборга, если вы не против.

— Отчего ж против-то?

— Ну дак это же два, а то и три дни займёт.

— Ничего, ради такого — остальные дела отодвину. Почитай стандартную флотскую паровую машину испытывать будем. Флот же такие потом лет двадцать мне заказывать будет, не так ли?

— Это уж как под шпицем решат,- вздохнул капитан.- Но мы надеемся.

Осень прошла хорошо. Шиллинг закончил монтаж телеграфной линии из Зимнего дворца до Кронштадта и получил солидный заказ на монтаж ещё одной — уже до Гельсингфорса. Причём, впереди явственно маячил ещё один, гораздо более жирный — до Москвы. Потому как Данька не собирался строить дорогу без телеграфной линии — с Урала пришли известия, что только лишь наличие телеграфной связи помогло предотвратить новую крупную аварию на железной дороге. Похоже, у них так и не навели полный порядок с эксплуатацией железной дороги… Так что Павел Львович окончательно уволился из своего Азиатского департамента Министерства иностранных дел и посвятил себя своему заводу по производству телеграфных аппаратов. А также кабельному. Данька вместе с Великими князьями и там, и там имели долю в двадцать пять процентов, хотя конкретно к кабельному даже бывший майор никакого отношения не имел. Ну, кроме того, что как-то вспомнил про битумную изоляцию и рассказал о ней Шиллингу. Плюс, битум в окрестностях Питера был только у него. Как отход керосинового заводика, который, кстати, уже давно был не только керосиновым. Там, потихоньку начали производить куда более широкую номенклатуру продукции, например те же смазочные масла. Полный примитив, конечно — что-то вроде солидола или тавота, причём явно хуже их, но на фоне того, что здесь в качестве смазки использовалось обычное сало подобные масла точно можно было считать высокотехнологичным продуктом. А также немного асфальта. Он пока почти никак не использовался, но мысли по его поводу у Даньки уже были.

Приём у Мишки во дворце так же прошёл замечательно. Причём, как и ожидалось, основной шок произвели ватерклозеты… Нет, за портьерами, как во времена оны во французском Версале во дворцах уже давно никто не гадил, но Данька расстарался и обустроил общественные туалеты по лекалам будущего. То есть с разделением на мужские и женские, отдельными кабинками, рукомойниками, а в мужском даже обустроил писсуар на всю ширину стены. Последний, кстати, и вызвал наибольшие разночтения. Кто-то пришёл в восторг, а кому-то подобное «публичное испражнение» совсем не понравилось… Вместо кафельной плитки были использованы изразцы, а лежащие рядом с рукомойниками туго свёрнутыми в небольших изящных корзинках «одноразовые» холщовые полотенца, которые сразу после использования надобно было бросать в большую корзину, установленную под раковинами — вообще произвели фурор. Мишка сиял, потому как почти две недели по всему Петербургу только разговоров было как о его бале. Ну не совсем о бале, конечно, но…

Кстати, на том балу Даниил познакомился с одной юной леди, которая его зацепила. Хотя по всем показателям — это было совсем не то, что ему требовалось.