Дворянин поневоле

– Ежели узнают, что кто из блатных с политикой связался и стал на иностранцев работать, уничтожат. А еще, коли не донесем на тех иностранцев, что они нас на политику подбивают, тоже убьют. В общем, что не наше лихое дело, за то сразу смерть. Особливо ежели то супротив власти будет, – закончил он, мрачно покосившись на собеседника.

– И кому вы должны это послание передать? – спросил полицмейстер с заметной растерянностью.

– Всем блатным, по всем городам. Особливо в Сибирь и далее, до самой границы. Сказали, в столице сами разберутся.

– Как разберутся? – не понял полицмейстер. – Что значит разберутся?

– А это уж вы у них спросите, – издевательски хмыкнул Лось. – Это уж в их послание не входило. Случайно услышал.

– Значит, никого из них вы узнать не сможете? – на всякий случай уточнил полицмейстер.

– Нет. Не могу и не стану. Вы уж простите, ваше благородие, но я еще жить хочу, – откровенно признался Лось. – А эти звери где угодно достанут. Даже в камере тюремной. Нашу малину семеро охраняло. Все с кровью на руках. Каторгу прошли. А их словно курят. Даже не пикнули. Нет. Не стану.

От удивления полицмейстер даже поперхнулся. Откашлявшись и приведя мысли в порядок, он задумчиво побарабанил пальцами по набалдашнику трости и задал следующий вопрос:

– Где вас… с вами… – он запнулся, подбирая слово, – работали?

– Мытарили-то? – вздохнул Лось. – Не знаю. Мне сразу мешок на голову накинули. Сперва в морду дали так, что дух вон с первого разу, а потом мешок. Когда очнулся, возили еще долго. Мешок сняли уже в подвале каком-то. Ну, а дальше уж… – он замолчал, зябко передернувшись. – Звери они, ваше благородие. Истинные звери. Всякое повидал, но таких… – он снова вздрогнул и замолчал.

– Что ж. Благодарю, – помолчав, вздохнул полицмейстер и, поднявшись, вышел из палаты.

Его подчиненные, стопившиеся у дверей, разом приняли положенную стойку, увидев начальство. На всех физиономиях собравшихся ясно читалась готовность бежать исполнять приказания.

– Не знает он ничего толком, – скривился полицмейстер.

– Так, может, в камеру его? – тут же предложил один из чинов.

– Бессмысленно, – отмахнулся генерал. – Его и живым-то оставили, чтобы остальным послание передать. Да, и пост от палаты снимите. Пусть лечится и проваливает куда подальше.

– Да как же, ваше высокоблагородие? – засуетились чиновники от полиции. – А ежели его тут и убьют?

– Хотели бы убить, уже б убили. Сказал же, им нужно было блатным послание передать. Потому и пощадили, и к участку подбросили. В общем, толку с него не будет. Ищите другими способами, – приказал полицмейстер.

– Но сами-то мы его допросить можем? – осторожно уточнил один из следователей.

– Да хоть с кашей его съешьте, – отмахнулся генерал и, тяжело опираясь на резную трость, направился к выходу. Но дойдя до конца коридора, развернулся и громко добавил: – Но послание то должно до блатных дойти. Иначе в крови захлебнемся, – тихо добавил он, снова утирая лицо платком.

Полицейские растерянно переглянулись, не понимая, что делать дальше. Ни видаков, ни следов, ни даже гильз в тех случаях, когда убивали с помощью огнестрельного оружия. Даже пули, которые вырезали из тел, не могли помочь делу. Искореженные куски свинца, которые не годны для сравнения. Складывалось впечатление, что кто-то давно и старательно готовился к этой акции и теперь реализовывал давно продуманный и отработанный план. А тут еще и пропажа четверых иностранцев. И при чем тут, позвольте спросить, весьма богатые и известные купцы?

Следователи понимали, что не видят всей картины дела целиком, и потому, отделившись от остальной когорты чиновников, принялись тихо совещаться.

– Что скажете, господа? – мрачно поинтересовался один из четверых.

– Похоже, все эти дела работа одних и тех же людей, – тут же озвучил то, о чем думали остальные, самый молодой следователь.

– И на чем же основана такая ваша уверенность? – повернулся к нему вопрошавший. – Ведь ни следов, ни улик нам обнаружить так и не удалось. У нас даже ни одного приличного видака нет.

– Вот в этом-то и дело, – оживился молодой. – Ничего нет. Ни одной зацепки. И это в нескольких разных делах. А ведь не мне вам рассказывать, господа, что так не бывает. Не бывает, чтобы человек вошел, совершил преступление и не оставил ни одного следочка. Ни малейшего. Особенно это удивительно в деле с купцами. Вспомните, господа. Убили только их. Всех остальных, ни родственников, ни домочадцев, ни слуг, не тронули. А самое главное, в них стреляли, а выстрелов никто не слышал. А судя по весу найденных пуль, калибр там был серьезный.

– А и верно, господа, – вступил в разговор еще один следователь. – Я те пули сам видел. Калибр не меньше сорок пятого, а выстрела не слышали. Как так-то? Не молотком же их вбивали.

– Духовое оружие? – тут же высказал предположение молодой.

– Сударь, фантазии господина Дойла интересны, но не имеют под собой реальной основы, – отмахнулся заговоривший первым.