Дворянская кровь 3. Партизан

Жена легкомысленно отмахнулась и ответила, что это поклонники никак не угомонятся.

— Ни хера себе новости, — подумал я про себя и поневоле нахмурился.

Жена, заметив моё смурное лицо, рассмеялась и произнесла:

— Да не бери в голову. Братья объяснили самым настойчивым, что ты с ними можешь сделать. Не угомонились, конечно, но пыл сбавили.

Так, интересненько, а тут, оказывается, ещё те страсти кипят. Я решил уточнить и спросил:

— Ты же мне расскажешь об этих настойчивых подробней?

Тут жена встревожилась и произнесла:

— Даже не думай с ними разбираться по своему обыкновению. Дуэли на время войны запрещены.

— Да? А мордобой разрешён? — Тут же уточнил я.

— В смысле мордобой? — Спросила жена.

— Ну, это когда кулаком по морде.

Она расхохоталась. Немного посмеявшись, произнесла:

— Извини, просто представила, как ты…

И опять засмеялась. С трудом успокоившись, уже серьезно сказала:

— За мордобой не знаю, не слышала о подобном. Но прошу, не связывайся. Все равно скоро отсюда уедем.

Я согласно покивал головой, а сам подумал:

— Ох и оторвусь! Давно я морды не бил.

Ждать долго не пришлось. Сразу после выхода из дома, по дороге к своей лошади, стоящей метрах в десяти от крыльца, дорогу заступил разнаряженный хлыщ. Мне в глаза почему-то бросились его тонкие усики. Прямо, как брови у модниц. От этой ассоциации я невольно улыбнулся и спросил:

— Вы что-то хотели?

Тот окинул меня презрительным взглядом, и повернув лицо к офицерам, стоящим в нескольких шагах в стороне, произнес:

— Господа, говорят, что он память потерял. Уверяю вас, это — вранье. Разве беспамятные разговаривают?

Я начал действовать на автомате. Даже подумать о последствиях не успел, тело само все сделало.

Короткий подшаг и боковой в голову с поворотом корпуса. Все, как учили когда-то на занятиях по боксу.

Не рассчитал маленько. Челюсть однозначно оказалась сломана, а хлыщ ничего даже сказать не успел. Свалился, как подрубленный. Офицеры, к которым обращался этот хрен моржовый, успели сделать пару шагов и остановились в растерянности. Я сам не понял, как в одной руке появился пистолет, в другой — палаш. Мне как-то пофиг стало на все условности. Опять на душе появилась легкость, в мыслях — бесшабашность и какая-то непонятная готовность убивать. Я с улыбкой спросил:

— Что же вы, господа, остановились? Вам ведь так хотелось поглумиться, я готов вас развлечь.

Выдержал паузу, не дождался ответа и добавил:

— Смертью.

Рука с пистолетом сама начала подниматься, а в мыслях мелькнула:

— Я вам, суки, сейчас устрою развлечение!

Со стороны дома раздался голос князя:

— Командир, не надо стрелять. Они уже извиняются и уходят. Правда господа?

Ух, как он умеет. Нажал голосом, аж самому захотелось вытянуться по стойке смирно.

Офицеры дружно закивали головами в знак согласия, а один ещё и голос подал:

— И в мыслях не было ничего такого.

— Да, да, я поверил, — подумал я про себя. Убрал пистолет в кобуру, палаш — в ножны.

Князь тем временем снова обратился к офицерам:

— Вы товарища-то заберите, замерзнет ещё.

Когда офицеры ушли, князь произнес:

— На минуту нельзя оставить. Тут же в неприятности норовишь попасть.

Я хотел ответить, но князь не дал и продолжил говорить:

— Видел все и слышал. Ты всё правильно сделал. Только вот за оружие браться не нужно было.

Отмахнулся и ответил:

— Пристрелил бы придурков, да и ладно.

— Командир, прекращай вести себя, как мальчишка. Тебя ещё не раз и не два провоцировать будут. Научись отвечать так, чтобы дворяне тысячу раз подумали прежде, чем задевать.

— Думаешь попробуют ещё? — Я тоже перешел на «ты».

— Обязательно найдется дурак, который полезет выяснять, насколько ты действительно смелый.

— Значит, объясню, — ответил я и улыбнулся. А потом добавил:

— Весело здесь, даже уезжать не хочется. Жену бы только отправить домой, чтобы не волновалась. И можно было бы развлечься.

Князь на это только головой покачал и ответил:

— Пожалуй, ни на шаг не отойду от тебя до отъезда.

Тут разговор прервали бойцы, которые привели маршала и начали усаживать его в карету, стоящую на дороге Пора было ехать, поэтому мы направились к лошадям. По дороге князь всё-таки добавил:

— Командир, будь посерьезнее. Не надо здесь вырезать офицеров, могут и не простить. Война ведь идёт.

Я только кивнул ему головой в ответ.

Возле шатра командующего наблюдался ажиотаж. Оказывается, слухи о нашем прибытии разлетелись, и народ подтянулся посмотреть на пленного маршала. Величина, как не крути. Долго держать на улице нас не стали и уже через несколько минут проводили внутрь.

Просторный шатер был основательно наполнен людьми в военной форме, а возглавлял это столпотворение главнокомандующий. Смотрел я на этого грузного дядьку и сам себе не верил. Где я и где Кутузов? А тут, гляди-ка, стою и охреневаю от созерцания действительно исторической личности. Подумать над этим не получилось. Француз все испортил, начав высказывать претензии по поводу пленения и содержания. Так и захотелось зарядить в бубен не хуже, чем хлыщу недавно. Но сдержался и внимательно стал наблюдать за поведением главнокомандующего. Интересно же, как он себя поведёт.