Дворянство Том 1 (СИ)

- Это давняя традиция, которую многократно пытались изничтожить, тем не менее, она возрождалась, - пояснил герцог, шагая вдоль череды портретов, установленных так, чтобы свет из высоких окон освещал лица наилучшим образом, раскрывая богатство красок, мастерство художников и красоту персонажей. Впрочем, оценить сейчас все это не представлялось возможным из-за бархатных занавесей, скрывающих полотна.

- Каждое благородное семейство может в урочный день прислать Его Императорскому Величеству изображение достойной дочери. А Император невозбранно рассматривает и оценивает кандидатуры.

- Кандидатуры… - повторил вслед за герцогом Оттовио, нахмурившись. - Для чего, напомните мне.

- Формально для того, чтобы царственная персона выразила искреннее восхищение. Его можно передать устно, через гонца или специальной грамотой. Оная привилегий не обещает, но в целом радует семью.

- Дает повод для хвастовства, - уточнил император.

- Именно так, - слабо улыбнулся герцог, склонив голову перед проницательностью повелителя. - Точнее служит гирькой на очень сложных весах со множеством чаш, которые измеряют вес знатных родов и баланс их силы.

- Вряд ли эта гирька имеет существенный вес, - поморщился Оттовио.

- Сама по себе, разумеется, нет. Но внимание Императора - имеет. И поскольку чаши находятся в постоянном неустойчивом движении, даже несколько слов могут привести к удивительным последствиям.

- Хорошо. Вы говорили о формальном. А неформальное?

- Разумеется, каждый патриарх… или матриарх надеется - свершится чудо, и Его Величество заинтересуется портретом настолько, что это в итоге приведет к замужеству.

- Даже если Его… Величество помолвлено? - уточнил император, задумчиво глядя на образ своей невесты, который, разумеется, не стоял в общем ряду, а почетно висел на стене, символизируя неизбежный, однако все время уходящий в будущее союз.

Картина, выполненная в мрачно-торжественных красках, изображала худенькую и очень грустную девушку с волосами, высветленными до снежной белизны по традиции - морской солью и жестоким солнцем. На девице было простенькое платьице красного цвета с белым воротничком, без всяких украшений.

- Особенно в этом случае, - скупо улыбнулся Вартенслебен. - Помолвка означает, что Император готов к браку и зачатию наследника, но помолвленным может быть лишь неженатый человек....

Герцог сделал красноречивую паузу, отлично понятую императором.

- И подобное случалось?

- Иногда. Очень редко, но все же достаточно, чтобы питать надежды.

- Полагаю, в основном благородные дома надеются подобным образом сунуть в постель Императора новую любовницу, - цинично предположил Оттовио.

- Да, такова главная идея, - Вартенслебен снова поклонился, обозначая почтение к уму правителя.

- А почему бы не присылать девиц ко двору?

- Одно не отменяет другого, мой господин. Портрет имеет неоспоримые достоинства. Искусство живописи позволяет заретушировать изъяны и продемонстрировать в выгодном свете преимущества.

Оттовио снова глянул на будущую невесту. Ее можно было бы даже назвать хорошенькой, но художник допустил ошибку, он пытался нарисовать глаза цвета морской волны в полдень, но сделал их слишком яркими, подчеркнув и усугубив легкую пучеглазость невесты. Судя по выражению лица Оттовио, император глубоко задумался над тем, что представлял из себя оригинал до того как живописец заретушировал изъяны и оттенил преимущества.

- Итак… - намекнул Вартенслебен.

- Да, давайте покончим с этим, - решительно сказал Оттовио.

- Благородная дочь семьи Теббаль, - провозгласил герцог, подав слугам незаметный сигнал открывать номер первый. - Герб «Спасительный Корабль Веры».

- Горючий камень, строевой, но не корабельный лес, уголь, - сразу припомнил Оттовио уроки наставницы.

- Истинно так.

Благородной дочери семьи Теббаль на вид было лет тринадцать, но выражение лица делало ее старше как минимум вдвое. Платье салатового цвета выглядело куда дороже одеяния императорской невесты, а больше всего усилий художник уделил драгоценной шапочке на голове девочки. Если бы головной убор видела Елена, то поразилась – шапка оригинальной формы была один в один как большие наушники без проводов, только усыпанные жемчугом. Завершала образ изящная роза у правой ключицы.

- Какая… суровая, - не сдержал удивления император.

- Зато в ее глазах нет легкомысленности, - с постным видом произнес герцог, но во взгляде Вартенслебена прыгали чертики сдерживаемого смеха.

- Сколько ей лет?

- Двенадцать, Ваше Величество.

- Теббали готовы подложить в мою постель двенадцатилетнюю девчонку?.. - изумился Оттовио.

- Разумеется, - теперь удивился (чуть-чуть, самую малость) Вартенслебен. Удивился и подумал, что обучение парня идет большими шагами, но работы еще много.

- Ваше Величество, приматоры и бономы готовы подложить в вашу постель хоть младенца. Лишь бы это обернулось выгодой и милостью. А от Императора ждут подлинно императорских милостей.

- Ясно.