Дворянство. Том 2 (СИ)

Господи, помилуй, оторопело подумала Елена, забыв назначенный ей самой для себя зарок избегать площадной брани. И за мной ведь тоже сотни поколений такого адского пиздеца…

Она сглотнула, покачала головой, избавляясь от приступа дурноты. Затем решительно приказала:

— Это все пропустим. Погремели, покричали, ребенок застр… не выходит. Дальше?

Повитуха споро и без лишних разговоров начала выкладывать нехитрое содержимое торбы на столик рядом с колодой. В основном инструменты походили на что-то сельскохозяйственное.

— А это для чего? — спросила Елена, ткнув пальцем в наиболее неприятно выглядевшую штуку, похожую на гибрид секатора и маникюрных ножниц.

— Головку срезать, — с готовностью ответила анорексичка. — Ежели плод помер внутрях и надо вытаскивать.

Елена растерянно махнула рукой, тетка поняла это по-своему и угодливо показала специальный крючок для извлечения обезглавленного младенца из утробы, а также бур, если его надо предварительно умертвить. Женщина снова подавила приступ рвоты, представив себе означенные процедуры. В сравнении с ними жесткий военно-медицинский экстрим вроде лечения Дан-Шиновской ноги казался чем-то рутинным, почти домашним, как вскрытие чирьев и прикладывание компрессов к ушибам.

Повитуха пригляделась к заказчице и неожиданно спокойным, деловитым тоном попросила Витору:

— А подай-ка ведро. Вот, к ноге поставь.

Служанка повиновалась.

— Блевать туда, — порекомендовала анорексичка.

— Удержусь как-нибудь, — проворчала Елена.

— Не удержишься, всех выворачивает по первости, — так же спокойно пообещала повитуха и без команды приступила к предоперационным действиям.

— Э! — воскликнула Елена. — Ты что делаешь?

— Как что, ножик облизываю, — искренне удивилась тощая тетка, сжимая старую и здоровенную бритву. — Капелька крови без этого никуда, ножик попьет, бабу пожалеет.

Елена сдержала ругательство и сквозь зубы приказала работать дальше. Она поняла, что тут надо корректировать все этапы, поэтому лучше сначала провести тестовый прогон и оценить масштабы бедствия «в сборке». А затем устроить дрессировку, вбивая в голову безымянной повитухе нужный порядок действий. Дезинфекция инструментов и рук для начала. Но это потом.

— Только объясняй, что делаешь, — уточнила она. — Вот прямо все объясняй.

— Ага.

Следовало отдать должное, тетка знала и свою работу, и клиентуру. Первый раз Елену вырвало на моменте вскрытия собственно матки, так что ведерко оказалось к месту. Второй, когда началось извлечение мертвых поросят. Дальше пошли уже спазмы с отрыжкой желудочного сока. От напряжения снова дико разболелись едва сросшиеся ребра и шов на боку. Елена чувствовала себя больной, несчастной и хотела только добраться, наконец, до постели. Хотя кровь из хрюшки, в самом деле, спустили качественно, и труп был свежим, женщине казалось, что запах выдержанной мертвечины забивает ноздри. Елена держалась и смотрела уже главным образом из чистой гордости, чтобы не показывать слабость и разбитость.

— Все вот это вычерпать, — с пальцев тетки капала мерзкая жижа, похожая на разведенную кровью грязь с комками глины.

— Вычерпать, — механически повторила Елена, чувствуя как снова подступают к горлу рвотные спазмы.

— Ага. Дурни по неопытности, бывает, думают, что дитенок вылез, тут и делу конец.

— А это не так?

— Не, — бодро откликнулась тетка. — Послед и все такое.

Елена тяжело сглотнула, больше от разочарования, нежели отвращения. Отпала еще одна возможная причина послеродовой смертности.

— Ну вот, — покосилась безымянная. — Теперь пузо надо сшить. И все. Дальше только Боженьке молиться. Он или приберет, иль нет, как рассудит.

Витора снова молча подала хозяйке кружку воды и полотенце. Елена прополоскала рот, вытерла мокрое от пота — несмотря на подземную прохладу — лицо.

— Так…— пробормотала она под нос. — Так…

Снова появилось странное ощущение комариного зуда над ухом или крошечной занозы под ногтем. Что-то не так… Что-то она упустила.

— Зашивай, — приказала Елена.

Тетка пожала узкими плечами, дескать, хозяйка барыня, и повиновалась. Швы, кстати, были ровные, делались твердой рукой. Витора молча смотрела на операцию пустым взглядом темных глаз. Елена снова укорила себя за глупость — мало, мало она все-таки читала полезную книгу…

— Ступай, — негромко посоветовала Елена служанке. — Свободна до завтра. И еще… извини меня.

— Спасибо.

Витора, опустив глаза, присела в реверансе (теперь получалось намного лучше) и молча ушла. Елена осталась наедине с распотрошенной свиньей и повитухой, которая теперь больше всего походила на классическую ведьму после жертвоприношения.

— Готово, — анорексичка перекусила нить щербатыми зубами, Елена вновь позеленела, но справилась.

Что же здесь не так… Что?!

— Еще раз, — вымолвила Елена. — Давай сначала, на словах. Достаешь бритву, делаешь разрез…

Они снова прошлись по всей процедуре, обсуждая нюансы. Убедившись, что рыжеволосая не шьет криминал или ворожбу, а искренне пытается разобраться, повитуха тоже включилась в процесс, приводя разнообразные примеры из богатой практики.

— Не понимаю, — воскликнула в сердцах Елена. — Не понимаю!