Дворянство. Том III

Голова дикого показалась ровно после её слов. Немного неуклюже, он попытался забраться обратно, чтобы, по всей видимости, сделать из нас отбивную. Но почему, выкинув нас с поля боя, он не накинулся на магов, которые точно бы не смогли продержаться против этой твари?

— У него сердце пульсирует, как у мага, — сообщил я, разглядывая грудь монстра. Сложно назвать это зрением в полной мере, скорее, сразу целой совокупностью ощущений, которые я испытывал в данный момент. — Дикие же не могут пользоваться магией?

— Если и могут, то я об этом никогда не слышала, — покачав головой, напряжённо ответила Эля так же, как и я, изучая помещение в поиске подручных средств. — Чем его кожу пробить?

— А смысл? — я сделал шаг назад, понимая, что стена может и обрушиться на нас, как только тот зайдёт обратно. — Нос есть. Уши, глаза — тоже. Я сомневаюсь, что они настолько же крепкие, как и всё остальное тело.

— Или… — протянула Эля, кивнул на дикого, и мы одновременно набросились на него.

Наш противник не успел полностью переступить порог «дыры» в стене, которая всё же для него была маловата, и тем не менее пролез он достаточно, чтобы получить довольно подлый удар между ног со стороны Эльвиры. Девушка вложила в этот пинок душу и что-то ещё. Я впервые услышал от него рёв боли, но мешкать или сочувствовать не стал.

В глаза дикому ударили когти, брызнула кровь и рёв продолжился. Только одна пара рук смогла прикрыть лицо, когда кулак Эли вбил нос внутрь изменённого гипертрофированного черепа.

Чертовски ужасный хрустящий звук был заявкой на успех.

Мы не давали вырваться из дыры дикому, нанося удары в лицо, а Эля же, начала просто его рвать своими когтями.

— Маша, — взревел я. — Поджигай его!

Больше просить и не нужно было. Крики, сначала грозные и громкие, которые быстро сменились на откровенную истерику, стали последним, что издавал этот мутант-переросток. Возможно, мы поступили не по правилам войны, но в целом…

Плевать. Он оказался слишком непробиваемым для нас.

Нанося одну серию ударов за другой, я начал постепенно уставать. Точно так же, как устал от монотонного сворачивания шей диким у поезда. И Эля, если судить по её покрасневшим щекам и тяжёлому дыханию, вымоталась так же, как и я.

К дикому смирение с ситуацией никак не приходило. Он, не переставая, бил по стене с обратной стороны. Скорее всего, пытаясь в том числе сбить пламя с горящей задницы. Запах стоял слишком ужасный. Я бы даже позволили себе шуточку о том, что на шашлыки в ближайшее время я не пойду, но это было слишком неуместно.

В бой пошли не только руки, но и частично мебель, которая была в этой «больничной» палате, и на удивление, она была более действенной, чем наши когти. Что было слишком странно, на мой взгляд.

Последнюю точку в поединке поставил, так уж получилось, я. Через глазницу вбил обломок ножки стула, убивая мозг этого существа. Единственное, что мы не подсчитали, это… было слишком комично, если вообще в этой ситуации можно было смеяться.

Весил он слишком много. И напрочь застрял в дыре, да так, что его ни затащить, ни вытолкнуть было.

— Одиннадцатые, — заскрипел наушник в моём ухе. Как он вообще уцелел во время всего этого — оставалось только диву даваться. — Что с целью?

— Только закончили убивать дикого, который размерами был с великана, — злобно ответила Эльвира. — Степанов, боюсь, мы никого здесь не найдём!

— Вы уже должны были быть у цели и обездвижить его, — сухо ответил подполковник. — Вы вышли из рамок своего времени.

— Обстоятельства, — ответил я. — Доложим уже по факту, сейчас выдвигаемся к цели.

— Принял. Остальные закончили задание. Прикрытия у вас нет, и добивать оставшихся будут выжившие первой волны. Не поубивайте своих же случайно.

Я только хотел ответить ему, как динамик захрипел какофонией звуков, которую невозможно было терпеть. И не только у меня. Гарнитура тут же была сброшена на пол, а затем и раздавлена. Только вот шум шёл не из них, как оказалось… а из динамиков, которые были в углах потолка. Промашка, конечно, вышла, но в данной ситуации…

Мы почти моментально их переломали, но ценой того, что пошла кровь из ушей и мы слегка… оглохли.

А затем и вовсе начали заниматься высвобождением тела дикого из стены. Ломая её у основания потолка и молясь, чтобы потолок не обвалился на нас. А то, кто знает, что тут наворотили строители.

Через три минуты, всё-таки получилось высвободиться из плена, а ещё через две, когда мы стремительно неслись по коридорам, чтобы добраться до конечной точки нашего пути, я стоял с открытым от удивления ртом.

Наша цель сидела в своём кресле, без головы, которая, позже, обнаружилась под стулом. А вместе со всем этим началась следующая проблема.

* * *

— М-да, кто же опередил этих болванов? — кот, вильнув хвостом, забрался на стол и уставился на покойницу. — Чужих следов я не видел… людей других тоже, а ты, мадам… — он зевнул и зажмурил глаза, с сарказмом произнеся: — Пахнешь «свежо».

Конечно, никто ему не ответил. Кактус спрыгнул со стола, принюхался к голове под стулом и зажмурился ещё раз. От бывшей «главы» этой базы, сильно пахло аммиаком.