Дворянство. Том IV (СИ)

Оба безвольных раба дрались как в последний раз, словно понимая, что при любом раскладе погибнут оба. И… пожалуй, моим фаворитом был мой знакомый. Но каково было моё удивление, когда перевёртыш просто вбил бывшего зооморфа в стальные прутья и стал рвать на куски со скоростью, которой любой бы наёмник позавидовал.

Поединок закончился в итоге всего за две минуты. Перевёртыш просто истерзал своего оппонента, а затем и вовсе утащил за собой двух мутантов, которые пытались его сковать. Разумеется, они также погибли и не смогли его утихомирить.

А после произошло то, чего никто не ожидал. Сам Владимир Петрович вышел, чтобы скрутить «тигра» в бараний рог и на моё удивление он это сделал очень даже быстро. Никогда бы не подумал, что Жожоба может так быстро двигаться — вот что значит обманчивая внешность.

В начале старик просто растворился в воздухе, словно его и не было рядом, а затем, спустя секунду, он уже стоял в клетке и сделал жест двумя пальцами, слово подманивал дворовую кошку. Если бы он не говорил при этом кис-кис, то было бы более пафосно, а не перешло бы в клоунаду.

Дикий прыгнул на него, но так и не достал своими лапами. Мутант с какой-то невозможной скоростью для меня просто сместился, ухватил за хвост и потянул на себя. В секунду обескуражив противника, он ухватил его за шкирку и накинул на морду огромную петлю, стянув пасть так, чтобы тот не кусался. А затем нацепил ошейник, ударом, вырубил питомца и самостоятельно потащил его в открытую клетку.

Там уже мутанты, у которых нервы были покрепче, чем у остальных, связали лапы.

— Всё приходится делать самому, — голос Владимира Петровича прозвучал совсем рядом.

Я медленно повернулся, замер, глядя на мутанта.

— Что, восхищён скоростью? — спросил он, белоснежно улыбаясь. — Рано или поздно, если доживёшь, разумеется, — поправил он. — Я думал, что зооморф победит.

— Почему?

— В нем было больше концентрата дикого, чем в перевёртыше, — он вернулся всем вниманием к клетке.

— Здесь большую роль играет природа, — заговорил Бурдин. — Перевёртыши априори сильнее, чем зооморфы.

— Ага, сказал маг, — парировал Владимир Петрович. — Тебе ли не знать природу мутантов лучше, чем мне.

Дальше, я стал свидетелем словесной перепалки между двумя сильнейшими носителями нашего города. Да, скорее всего, и не только нашего, раз они распустили свои паучьи сети по половине страны. Но затем всё внимание привлекла клетка. И следующие два часа я смотрел поединки между различными представителями «животного» мира.

По итогу, диких было тридцать шесть особей. Все были разными, но все отличались от тех, кого я видел раньше. А затем понял, что я явно знаю не все «места», где проводят опыты, что в очередной раз доказало, что у этих двух… сильнейших, руки по всему региону.

Изредка, уставая от однообразия кровопролития, я вглядывался в толпу, пытаясь увидеть хоть кого-то из знакомых. И если бы я не увидел Лосеву, которая с каким-то трепетом у сердца смотрела на всё то, что творится на арене, я бы просто ушёл.

Мария, в причудливом алом костюме какого-то нового образца, тоже участвовала в ставках. И вроде бы в ней не было ничего подозрительного. Ведь она аристократ, да ещё и знатного рода, но… меня больше смутило не её присутствие здесь, а её пара.

Мужчина ростом чуть выше меня, а это уже выше среднего. Лица его я не видел, но видел сердце. Плотное сплетение красных нитей вокруг сердца говорило о нём, как о маге огня, но смутила меня не стихия. А его костюм.

Какой маг огня не покажется цветом костюма свою стихию?

Юноша носил синий костюм со странными, чёрными погонами на плечах. Что, возможно, говорило о нём как о военном маге. А может, просто боевом.

— Это кто? — я посмотрел на Бурдина, которого привлёк мой голос, а затем пальцем указал на спину мага. — Рядом с Лосевой.

Евгений Михайлович прищурился, нашёл глазами девушку, о которой я говорил, а затем принялся изучать мага. И ответа мне пришлось ждать больше пяти минут. Словно маг сам не мог понять, кто стоит перед нами.

Ну, как перед нами? Метрах в пятидесяти.

— Маг огня из семьи Жуковых, — не сразу заговорил он. — Неместные маги из столицы.

— И что он тут забыл? — спросил я. — Неужели в столице нет подобных заведений?

— Род слишком знатный, на самом деле, — пожал плечами Бурдин. — Хоть этот отпрыск и слабоват, как по мне.

В этот момент парень обернулся и посмотрел на нас.

Лицо… так скажем, просило кулака. Надменное, говорящее о себе как о чём-то высшем. Цепкий взгляд, но слабое сердце. Маша тоже повернулась и приветливо помахала мне ручкой, в ответ получила сдержанный кивок, надула губы и отвернулась.

Не знаю, что именно меня так зацепило в этом маге, но теперь я смотрел только на него и пропустил объявление об окончании группового этапа.

И вернулся «разумом» и вниманием к арене, когда туда завели дикого, а затем, из толпы появился действительно сильный носитель, чьё «мерцание» внутри сердца не могло не привлечь.