Дворовая шпана

Кипа, подпрыгнув, открыл защёлку. Калитка распахнулась с негромким скрипом, и, смутившись, что чуть не выдала наших друзей, замолкла.

Теперь необходимо проверить, здесь ли коты. И в каком они образе.

– Надо, чтоб нас не заметили, – сказала утка Шутка, двигаясь зигзагом за верблюдом. А верблюд Кира полз между кустами фиолетового крыжовника.

– Ам! – это он успевал большими губами захватывать сладкие ягоды.

– Легко. Сейчас мы станем невидимками, – старушка уже хотела щёлкнуть пальцами.

– Зачем? – говорит верблюд, вставая в полный рост. – Видите дверь на замок закрыта, там никого нет. В смысле Геры нет.

Хлопок, шмыг, щёлк! Механизм в замке послушно прокрутился по часовой стрелке два раза, разрешая входить внутрь.

– И где бы вы нас прятали? – Кипа обратился к верблюду. С его стороны получилось строго.

– Не знаю, я не успел стать полноценным злодеем. – Для себя Кира решил, что он давно не отрицательный герой. И будет обидно, если Кипа так этого и не понял.

– Не забудьте про подвал, – напомнила утка Шутка. – Там происходит превращение. Ой, вспомню! Неприятно.

– Но там места мало, чтоб оставлять животных в большом количестве, – сказал Кипа.

– Так, так, – старушка думала, какое волшебство сейчас подойдёт.

– Пройдёмся по этажам, – наметил план действий Кипа.

Вы слышите? Вот и герои наши услышали: сверху, со второго этажа кто-то кого-то позвал. Ноги и лапы быстро задвигались по лестнице, старушка немного, правда отстала, но на втором этаже оказалась раньше остальных. Голоса стали громче, и теперь понятно, откуда кричали.

Кипа вбежал в комнату, в которой обычно ночует внучка, когда гостит у дедушки-учёного.

– Ай! – верблюд Кира опять ударился головой.

В двух клетках, стоящих на полу возле кровати, которую перевернули на бок, сидели два зверя, и наперебой говорили знакомыми голосами. Гера успел их превратить, и сейчас скажу кто из них кто.

– Кипа! Шутка! Ха, молодцы. – Радовался, хотя это больше походило на зевание, лохматый ленивец, висящий на верхних прутьях клетки вниз головой. Это вот Эмиль.

– Ребята, спасибо, – говорила большая горилла. Вы поняли, это был Паштет.

– Рано ещё благодарить, – сказал Кипа, выпуская друзей из заточения. – А где Рыжий, вы знаете? Что с ним?

– Его в рыбу превратили, – сказала горилла.

– В рыбу? Тогда в ванной посмотрим.

Там-то и нашли Рыжего. Пока это был не совсем Рыжий. Гера превратил его в тетраодона. Это такая рыбка. Но аквариума Гера не приобрёл, и он решил пока держать рыбу в ванне. Когда тетраодоны волнуются, то сильно раздуваются, а Рыжий до этой минуты сильно был взволнован, поэтому и выглядел, как теннисный мячик. Рыжий обрадовался, увидев спасителей, обрадовался и успокоился, он бил по воде хвостом.

– Извини, Рыжий, – сказал Кипа, – пока тебя не будем вытаскивать из воды.

«Что?» – это Рыжий сказал взглядом, и уже начал снова раздуваться.

Кипа обернулся к верблюду, который стоял позади всех. Только его голова могла сверху заглянуть в ванную.

– Сначала мы поможем тебе, потом ты вылечишь остальных. Говори как?

На вопрос верблюд Кира ответит в подвале. Только сначала нужно туда влезть, а то он не рассчитал своих размеров. Застрял. Не страшно. Сейчас пролезет, так немного. Он глубоко вдохнул, втянул живот и уже внизу. Паштет решил не повторять ошибку верблюда. А Эмиль ещё не дополз до подвала.

– Я спешу, – зевнул он.

Можно сказать на корточках, верблюд Кира дошёл до стола.

– Берите шприц, втыкайте мне в руку, – объяснил старушке. – Ой, в ногу, сюда, и вытягивайте эликсир,

– Я всегда боялась уколов, – отнекивалась старушка, но кроме неё никто не способен сейчас превратить верблюда в человека. – Пробуем.

Щуря глаза, поднесла шприц к верблюду. Рука дрожала. Кипа запрыгнул на стол и обеими лапами поддержал руку старушки, направляя медицинский инструмент, и старушка легко выполнила свою обязанность. В шприце появился эликсир, а верблюд превратился в человека. Только сейчас это произошло с шипением, как будто сдувался воздушный шарик. Кира смотрел на руки, человеческие.

– Хорошо, прелестно, замечательно! – ликовал он.

Он может и станцевал бы, но достав новые инструменты, как доктор произнёс, отправляя своё послание в сторону выхода из подвала:

– Кто следующий?

Пши-пши-пши! И вместо гориллы и ленивца оказались знакомые и дорогие нам Эмиль и Паштет.

– Гера идёт, – крикнула утка Шутка, она стояла на столе между пустой чашкой и тюбиком с горчицей, и смотрела в окно.

Все подскочили к ней и прижались к стеклу. Гера, длинный и худой, а теперь и злой, вон как лицо скривил, в одной руке тянул тяжёлого Рекса, который как сонная муха, послушно плёлся, в другой крохотного котёнка Тигрёнка, который махая лапами, пытался освободиться.

– Будешь дёргаться, съем, – пообещал, рыча Гера.

– Он хочет и их превратить, – испугалась утка Шутка

– Мы можем ему помешать, – крикнул мокрый Рыжий, выбегая из ванной. За ним вышел недовольный Кира с полотенцем в руках:

– Чую обеими ноздрями, нас ждёт неприятная встреча.

– Подумать как, – Эмиль, потирая лапы, начал думать.

– Думать это долго, – сказал Паштет. – Ох, жалко, что сейчас я не горилла. Вперёд!