Дворовая шпана

– Домой, Тигрёнок, захотел. Это твои друзья? – спросила девочка. – До свидания, котятки!

Дверь закрылась.

– Какие мы котятки, – фыркнули друзья, немного обидевшись.

Странный пёс

Никто не обратил внимания, с какой стороны появился во дворе этот сумасшедший пудель жёлтого цвета. Он прыгал, кружился, бегал по непонятной траектории, всё ему тут незнакомо. Все попрятались: кто в кустах, кто за скамейками, кто на дерево залез, кто в подъезд заскочил. Никто не осмеливался к нему подходит, даже большие псы. Кто знает, что у него на уме. Ещё цапнет, потом ходи к ветеринару на уколы. А больницы посещать, знаете ли, тоже не из приятных времяпровождений.

А пудель не рычит и не лает. Он крякает. Ничего себе! Точно с ним что-то не то!

Кипа и Эмиль побежали наперерез, нужно остановить незнакомца. Но пёс то ли не замечал их, то ли ему всё равно. Бегает и бегает.

– Берегись! – крикнул Рыжий и, разбежавшись, столкнул пуделя с ног.

– Извини, друг, – сказал кот, когда они поднялись на лапы. – Но ты всю улицу перепугал.

Смотрит Рыжий, а у него передние лапы и бок в жёлтой краске.

– Ты в краске испачкан? – спросил он у пуделя.

– Да, в краске. Кто-то из окна выплеснул, – ответил пудель. – Я даже не помню, какого я цвета на самом деле. Вроде живот белый, получается, это мой настоящий цвет.

– А чего ты испугался, бегаешь, крякаешь. Ты забыл, что ты пёс?

– Я и не пёс. – Сказал пудель.

– Не пёс, – удивились подошедшие Кипа и Эмиль.

– Это снаружи пудель, а внутри совсем не пудель. Я же чувствую, что я не собака. Понимаю, что совсем не собака. Хотя, если подумать, уже привычно ею быть. Всё же …

Пудель почесал за ухом и задумался, вспоминая, что он за зверь.

– Я утка, – сказал пудель. – Зовут Шутка.

– Девчонка? – не понял Эмиль.

– Да, да.

Утка Шутка в образе грязного пуделя рассказала, что жила на птичьем рынке. Её купили, подарили маленькой девочке. Хорошая девочка, смешная и весёлая. А потом превратили в енота. И буквально через день, пока она приходила в себя, стараясь привыкнуть к новому облику, её превратили в собаку.

Шутка поняла, что попала в страшное место, ночью сбежала оттуда. А куда бежать, не знала. Обратно на птичий рынок, там опять продадут и неизвестно кому. Это она думала, лёжа под окнами большого дома, где решила переждать ночь. А утром из окна кто-то вылил краску и прямо на неё.

– И как я испугалась. Подумала, снова хотят превратить в кого-нибудь. – В глазах Шутки можно было увидеть пережитый испуг. – Помчалась сломя голову, неважно куда, лишь бы подальше. Начала всего бояться, кого ни встречу на пути, сразу шарахаюсь в сторону.

Лапы у Шутки дрожали. Набегалась, бедная, за сегодня. Кипа позвал бы её на чердак, да только не в силах она поднятся.

– Давай, на ночь, – предложил Кипа, – останешься здесь. За дверью и коврик есть, но пока тесно. А входную дверь, когда захлопнут, можешь расположиться поудобней.

Шутка улеглась за старой дверью, которую сняли с петель и приставили к стене.

Начало темнеть. Женщина, вошедшая в подъезд, захлопнула железную дверь и немного погодя Шутка вылезла из неудобного угла, вытащила коврик и растянулась во весь собачий рост.

– Засыпает город, свет в окошках выключают.

Ночь улицы укрыла тёмным одеялом.

На тёмном небе зажигаются звёзды

И сон приходит в каждый дом.

А с крыши можно, представьте, что можно

Коснуться звезды, далёкой звезды.

Какая она? Холодная, как ледышка.

И ждёт теплоты, ждёт теплоты.

А звёздочка эта может, наверное,

Коснуться крыши нашего дома.

И город замер, боится спугнуть,

Чьё-то желание. Загадать можно много.

А вы загадали желание? Не заметили, что звёздочка упала. Кипа хотел что-то загадать, а потом повторить последние две строчки, но заснул.

На следующее утро

Утром спустился мужчина с большой сумкой. Он вышел, а подъездную дверь оставил открытой.

В это же время Кипа решил проверить Шутку и принести ей на завтрак бутерброды из своих запасов. Вчера он не подумал, голодна ли утка, и вообще не знал, что они, утки, едят, но от колбасного сыра не отказывалась ни одна собака. Шутка-то сейчас не утка.

Проехал белый автомобиль, у которого с каждой стороны только по одной двери, но задним ходом вернулся к четвёртому подъезду.

– Гера! Вот этот пёс, – сказал водитель, обращаясь к мужчине, сидящему на пассажирском месте. Судя по тому, что он коленями мог почесать острый подбородок, в салоне ему было тесно.

– Нет, этот жёлтый, а нам белый необходим. – Гера вылез из машины.

– Нашёл, где извазюкаться, вот тебе и жёлтый. В нашем городе я не видел пуделей. Тащи его сюда. Я обеими ноздрями чую, что не ошибаюсь.

Шутка ощетинилась и зарычала.

– Видишь, узнал, – обрадовался водитель.

– Не р-рычи, – сказал второй, подходя к подъезду.

Кипа, проходя последний лестничный пролёт, увидел, как незнакомый мужчина перекинул через плечо серый мешок. Мешок пытался вырваться, кто-то изнутри брыкался. Кипа выронил еду для Шутки и вцепился в ногу похитителя.

– Ах ты! – Гера замахал ногой.

– Давай сюда, – водитель забрал мешок и закинул в багажник.