Дворцовые интриги на Руси

В 1144 г. возник конфликт между великим киевским князем Всеволодом Ольговичем и Володимирком Володаревичем. Непосредственным поводом к нему были претензии галицкого князя к сыну Всеволода Святославу, который занимал волынский престол. Попытка киевского князя мирно уладить порубежные споры не увенчалась успехом, и тогда он двинул на Галичину полки многих русских князей. С запада против Володимирка выступил польский князь Володислав, который был женат на дочери Всеволода Звениславе.

Володимирко с Иваном Ростиславичем закрылись в Звенигороде. Стратегически их выбор был безупречен. Город имел мощные укрепления, к тому же практически со всех сторон его окружали труднопроходимые топи поймы речки Белка. Чтобы подойти к городу, войскам Всеволода Ольговича пришлось мостить гати, а это не позволяло ввести в бой одновременно все силы: «И ста исполчивъся передъ городомъ на болоньи симь же бяше полкомъ н?лз? битися с ними т?сноты ради, зане бяху болота прошли»[118].

Перегруппировка войск Всеволода вызвала панику в лагере Володимирка. Решив, что киевские полки пойдут на Галич, и опасаясь за судьбу своих семей, галицкие дружинники вынудили Володимирка пойти на мировую. Тот обратился к брату Всеволода Игорю с просьбой примирить его с великим князем, за что обещал поддержку его в овладении киевским столом после смерти Всеволода. Позже, когда Игорь окажется в чрезвычайно тяжелом положении и возникнет угроза его жизни, Володимирко и не вспомнит о своем обещании.

Игорь склонил Всеволода заключить с галицким князем мирное соглашение. Решающим аргументом, по-видимому, было согласие Володимирка уплатить большую контрибуцию. За свой труд Всеволод получил 1400 гривен серебра, которые он разделил между всеми участниками похода. Во время переговоров Всеволод имел личные встречи с Володимирком и, очевидно, с Иваном Ростиславичем. Есть основания предполагать, что на этих встречах могли иметь место и какие-то сепаратные переговоры Берладника с великим князем. Последний был заинтересован в этом, чтобы ослабить позиции галицкого князя, а Иван, вероятно, рассчитывал приобрести в лице Всеволода союзника в своей будущей борьбе за Галич. Конечно, это только предположение, однако в свете последующих событий оно кажется вполне правдоподобным.

В том же 1144 г. княжеская судьба Ивана Берладника вознесла его на вожделенную вершину власти в Галичине, а затем бросила в лихолетье изгойства. А случилось вот что. Володимирко Володаревич отправился на зимнюю охоту в окрестности Тисьменича, что в 20-25 километрах от Галича. Как только князь с ближайшими слугами покинул город, галицкие бояре отправили в Звенигород посольство с приглашением Ивану Берладнику занять Галич. Тот без колебаний согласился и тут же поскакал в столицу Галицкой земли. Создается впечатление, что столь судьбоносное приглашение не было для него неожиданным. Не исключено, что еще раньше, может, в Звенигороде, оно уже обсуждалось Иваном и Галицкими боярами. Он и его сообщники только дожидались удобного случая.

Заняв галицкий престол, Иван Ростиславич почему-то не воспользовался преимуществом своего положения и не предпринял попытки изолировать Володимирка. Ему необходимо было немедленно идти к Тисьменичу, взять в плен дядю и продиктовать ему свои условия. Он же спокойно сидел в Галиче и неспеша привыкал к своей новой роли.

Иначе вел себя Володимирко Володаревич. Узнав о предательстве галичан и занятии престола племянником, он в короткое время собрал дружину и появился под стенами Галича: «Володимиръ же слышавъ, съвкупи дружину и прииде на нь к Галичю, и ста около города»[119]. По существу, Володимирко блокировал Галич, перекрыв все дороги, которые вели к нему. Осажденные делали отчаянные попытки сбить его дружины с занимаемых позиций, но безуспешно. Стороны несли значительные потери, не достигая решающего преимущества. В худшем положении, естественно, оказались галичане. Володимирко мог держать Галич в осаде сколь угодно долго, тогда как осажденные, испытывая затруднения с продовольствием, должны были рано или поздно или отважиться на генеральное сражение, или сдаться на милость победителя.

Иван Ростиславич понимал всю пикантность своего положения и после трехнедельного вялотекущего противостояния вывел свои дружины против воев Володимирка. Произошло это в ночь на 18 февраля 1145 г. Начало боя складывалось как будто в пользу Берладника. Однако затем все обернулось против него. Скорее всего, Володимирко просто перехитрил его. Заманив нападавших в глубь своих позиций, он затем сомкнул фланги и отрезал их от города: «И нельз? бяше, — пишет летописец, — възъвратитися ему у градъ»[120].